Однако было в ней что-то еще.
«Мими?» — не теряя времени в догадках, обратился француз к своей спутнице.
«Она один из носителей, — незамедлительно отозвалась та томным шепотом. — Я чувствую… вторую ауру, давящую на ее мозги. Подавляющую, изничтожающую, с-с-сильную…»
«Да эта академия собрала в своих стенах не одного легендарного», — хмыкнул про себя Дамьен.
«Если бы только один из них не канул в небытие, пока ч-ч-что было бы трое…»
— Странно, что мой игнор тебя всё еще так беспокоит, — вновь взялся он за еду, но капелька холодного скатилась по виску. — Я, вроде бы, говорил, что в социальных сетях особо не сижу. Из головы вылетело?
Девушка будто бы вышла из минутного ступора. Встрепенулась, хмыкнула, скрестила руки на груди и уселась рядом.
— Ради меня мог бы и зайти! Ишь, какой важный сидит! Между прочим, в том, что сестрицу твою по земле размазали, была и моя заслуга! Если бы меня тогда не похитили!..
— О, ты вернулся! — оборвала миловидная рыжая девушка драматичный монолог княжны и уселась с подносом по левую от парня руку. — Я слышала, что случилось с Викторией… Очень соболезную твоей потере! Если бы с одним из моих братьев произошло то же самое, наверное, заперлась бы в комнате с горя и не выходила оттуда неделю…
— Я думаю, Димитрий бы с тобой не согласился, — махнул вилкой Роман. — Она ж ее благоверную похитила.
— Меня?! — встрепенулась Полина. — Да эта прошмандовка меня и пальцем бы тронуть не смогла, если б не огоньки сраные!
— О покойнике либо хорошо, либо ничего! — вскинула указательный палец Ульяна.
— Да в жопу твои принципы, оборванка несчастная! — махнула блондинка рукой. — Тебя там не было. Ты не знаешь, каково нам пришлось!
— Не могу не согласиться с Полиночкой, — встал на ее защиту Роман. — Она испытала сильнейший стресс. Возможно, у нее теперь посттравматический синдром, и Виктория этому поспособствовала.
— Ты вообще скажешь хоть что-нибудь?! — крикнула княжна в ухо Дамьену, и это стало для него последней каплей.
С остекленевшим взглядом парень встал из-за стола, молча пересек столовую и вышел вон.
Похоже, соблюдение этой маскировки станет одним из сложнейших испытаний, выпавших на него за все время.
Глава 25
Но вечно же я его атаки парировать не смогу. Кто выдохнется быстрее: человек или тварь? Проверять не особо хотелось, а значит, нужно было как можно скорее отыскать ее слабое место и жахнуть по нему всем имеющимся в наличии арсеналом.
«Мы это уже проходили, малец! Местечко-то слабое даже у моего творения имеется, но чтобы до него добраться, знать нужно наверняка!»
Паук-переросток оказался необыкновенно обучаем. Сложно было повторить один и тот же выпад дважды. Мои действия начинали предугадываться им, и я едва успевал уворачиваться от ответной атаки. Поумнее любой другой встреченной мною твари будет… в разы.
Вероятно, именно на это и намекал мне Царь. Его мозг слишком сложен для того, чтобы регенерация сработала на него как надо. Добраться необходимо до мозга.
«Бинго, аха-ха-ха! — подтвердил мою догадку величайший из приматов. — Но чтобы раньше времени не зазнавался, скажу, что додуматься до этого можно было куда быстрее, малец!»
— Да иди ты нахер! — измотанный, но с широкой улыбкой от уха до уха ответил ему.
Получается, чтобы добраться до этого самого мозга, необходимо долбить по одному и тому же месту, дабы кожа и всё, что под ней, не успевало затягиваться. Видал я тварей, которые и с наполовину пробитой черепушкой продолжали вполне успешно функционировать, так что для меня природа Голиафа оказалась настоящим открытием.
Забежав на выдолбленную в камне лестницу в дальнем конце зала для лучшей видимости, преобразил перстень в тридцатку старых добрых штурмовых винтовок. Действуем по аналогии с грабоидом за одним исключением: выбираем одну единственную точку между хелицерами и нижним уровнем глаз и палим по ней беспрерывно, пока не доберемся до мозгов.
Сконцентрироваться на точке особого труда не составило. Сложнее было удержать активного Голиафа на одном месте, который прыгал, как ненормальный. Большая часть патронов попала в молоко.
— Сука… — процедил сквозь зубы.