— Сочту за комплимент, госпожа.
— Эх… — с искренним сожалением вздохнула она и поднялась, поскрипывая кожей коричневого комбинезона, выгодно обтягивавшего все округлости и стройную талию. — Информацию из тебя не выудишь, заключенный нами договор не сработал, шантаж на тебя не действует… Слишком ты ценный экземпляр, чтобы избавляться от тебя так просто. Жаль, что не мой.
— Жаль, что не ваш, госпожа, — с каменной физиономией поддакнул Константин.
— Но не оставлять же его тут, — обратился к Маргарите коренастый мужик, расправляя плечи. Нашивка в виде языка пламени на плече его куртки блеснула в тусклом свете потолочной лампочки. — Он нас пугает, если честно.
— Правда? — игриво захлопала Шлейфер глазками. — Это чем же?
— Да мы его тут на пару дней оставили без еды и воды, в темноте. Измором хотели взять. А когда вернулись…
— Ну-у-у?..
— Отсюда целое полчище крыс выбежало. Думали, пожрали его с концами. Заходим, а у этого чудика здесь полный пансион. Хавки и воды, как на складе. А одна крыса ему на плечо забралась и с лапок своих мелких кормила.
— Это п*здец, госпожа, — шумно выдохнул второй мужик.
— Не адамант он, а принцесса какая-то из мультиков девчачьих, — закивал первый. — Не, ну вы только поглядите на него, — выразительно указал он рукой на пресную мину пленника. — Как будто издевается над нами. И над вами, кстати, тоже! Давайте… давайте просто порешаем его, пока он сам с цепи не сорвался!
— Я не читаю способность подчинения зверей в его ауре, — задумчиво постучала Маргарита пальцем по нижней губе. — Может, показалось?
— Да своими глазами видели! — воскликнул второй. — Найдем другого диаманта. Их же штук десять у Гордеевых. А этот какой-то бракованный, нахер его! Всё равно ведь место менять будем. Вдруг телепортнется, пока перетаскиваем.
— Ты только послушай, как много причин, чтобы тебя убрать… — усмехнулась женщина, переведя взгляд на гвардейца. — Лишний раз доказывает, насколько ты хорош.
— Вы мне льстите, госпожа, — ровно таким же будничным тоном отозвался Константин.
Но от дальнейшей судьбы Константина ее отвлекла настойчивая вибрация смартфона. Вынув телефон из поясной сумки, Маргарита мельком глянула на имя, высветившееся на дисплее, и приняла звонок.
Не успела она и слово сказать, как на нее вылился целый поток сбивчивых фраз, смысл и главный посыл которых женщина поняла не сразу. Но когда поняла…
— Что ты сделал?! — прорычала она, а сердце пропустило удар. — Разумовской?! Ну и полудурки же меня окружают… Успокойся, — постаралась она вразумить обеспокоенного самозванца, а заодно унять бурю в собственной душе. Вдохнула, выдохнула, приводя мысли в порядок. — Веди себя так же, как и раньше. Ничего не меняем. Эту ситуацию обсудим позже, а пока держи себя в руках и просто не попадайся ей на глаза.
Недослушав ответ, женщина бросила трубку. Мысленно сосчитала от десяти до нуля, пока люди позади нее скептически переглядывались между собой. Ее деятельность подразумевала под собой и взлеты, и падения, так что ничего удивительного в возникающих попеременно сложностях не было. А великие дела требовали соответствующих им жертв. То ли еще будет, когда ей больше не придется прятаться. Когда она во всеуслышание заявит о своих намерениях и выйдет из подполья, чтобы перейти к открытым действиям.
— Ответь мне, Константин, — прежде, чем уйти, решила она задать адаманту последний вопрос. — Наш разговор на Монетной. Твои слова о том, что мною движет не столько жажда наживы, сколько польза на благо Империи. Да, я запомнила их, — усмехнулась она себе под нос. — Скажи, какую именно деятельность ты тогда имел в виду? Дипломатическую, моего рода? Или же… политическую, лично мою?
— Прошу прощения, госпожа… — нарочито медленно произнес пленник, и Маргарита затаила дыхание, — …но я вам тогда соврал.
— В чем именно?
— В том, что меня хоть сколько-то интересует, что принесет или не принесет благо нашей Империи. Ведь смысл моей жизни заключен лишь в жизни моего господина. Ничего кроме.
— Ничего кроме… — поджала женщина губы. — Повезло же ему, твоему господину. А вот меня ты немного… разочаровал.
— И вновь прошу прощения, госпожа.
— Хм, — улыбнулась та уголками губ. Развернулась к своим людям. — Оставьте его здесь. Стервятнику.
Мужики переглянулись с нескрываемым ужасом в глазах. Хотя бы потому, что этими самыми глазами видели, каким образом мрачный и молчаливый старик производит свою «зачистку». И зрелище это было не для слабонервных.
— Лучше б тебя это… крысы пожрали, — напоследок выдавил один из революционеров, сдерживая рвотный позыв, и поспешил убраться следом за покачивающей бедрами Шлейфер.