Поэтому часто, почти всегда, за тайником после закладки в него материала ведется наблюдение — не попадет ли «закладка» в чужие руки. Время между закладкой и изъятием обычно сокращается до минимума. Все это сводит возможности НН по раскрытию таких операций почти к нулю.
Тем не менее, НН выслеживало, фиксировало их и вражескую агентуру раскрывало.
За годы моей службы в «наружке» иностранные разведчики — в основном американцы — не раз «горели» на тайниковых операциях вместе со своей агентурой: в фильме и книге «ТАСС уполномочен заявить» с большой степенью достоверности показаны тайниковые операции агента «Трианон» — это настоящая кличка, данная ему американцами.
«Трианон», человек, близкий к верхам нашей номенклатуры, пользовался различными тайниковыми уловками. На изъятии одного из тайников «Трианона» была схвачена сотрудница ЦРУ Паттерсон, работавшая в американском посольстве в Москве.
****Иногда между наблюдаемыми и наблюдателями образуется какая-то необъяснимая связь. Большим уважением у «наружки» пользовались разведчики-профессионалы из числа сотрудников посольств, бизнесменов и туристов.
Эти люди никогда не оглядываются, остановившись «завязать шнурок» (кстати, как я потом узнал, шнурки у американцев, например, никогда не развязываются — они специально делаются вощеными). Они не выглядывают из-за угла, не прячутся за колоннами Большого, не впрыгивают в вагон метро или электрички перед закрытием дверей. Они легко и классно водят свои изящные автомобили и не таращатся без конца в зеркало заднего вида, ежеминутно его поправляя. В нужный момент они просто исчезают, и упрекнуть их не в чем — виноваты в потере всегда сыщики…
«Моупинтур» — так называлась финско-американская туристическая фирма которая устраивала автобусные поездки для американцев по маршруту Хельсинки — Ленинград — Москва — Варшава. Автобусов было, по-моему, четыре: Х-1, Х-2, Х-3, Х-4… Юмор, заключавшийся в этих номерах, стал нам понятен не скоро.
Автобусы были красивые, мощные, окрашенные в бежевые и вишневые цвета. Туристы — в основном американские пенсионеры — старички и старушки в пестрых туристских нарядах, были чинные, спокойные, многократно промытые в различных дезодорантах и благовониях.
Перед нами поставили задачу: вести наблюдение за водителями-финнами и ни в коем случае не выпускать из виду сами автобусы — даже пустые. Что-то людям из «Дома 2» — так мы называли сотрудников контрразведки и разведки (она в те годы размещалась в хорошо всем знакомом здании на Дзержинке — теперь Лубянке) — было известно о «Моупинтуре», но, видимо, немного. Нас предупредили, что в числе туристов могут быть люди, либо связанные с ЦРУ, либо кадровые разведчики — работать с учетом этого обстоятельства было непросто.
В принципе, держать в поле зрения здоровенный, ярко раскрашенный автобус несложно, но не «мозолить» при этом глаза водителям и пассажирам — дело непростое. Наши опермашины порой устраивали настоящий балет вокруг моупинтуровских автобусов, стараясь оставаться незамеченными.
После поездок по городу водитель, отвезя туристов в отель, гнал автобус к ВДНХ, ставил его на платную стоянку, тщательно запирал все двери и отправлялся в тот же отель. Ночью мы за автобусами не наблюдали…
Так продолжалось несколько лет (именно лет, а не зим, поездки были летними). Результатов не было никаких, азарт ослабевал, мы становились все более невнимательными.
Наконец, задание было прекращено, терпение в «Доме 2», видимо, иссякло.
Спустя год или два мы узнали, что на Минском шоссе, где-то под Смоленском, один из «Моупинтуров» попал в катастрофу и разбился вдребезги, погибли люди.
Во время осмотра обломков под сиденьем водителя был обнаружен тайник, оборудованный для длительного и комфортабельного пребывания в нем одного человека.
Кого вывозили или ввозили в СССР или Польшу «Моупинтуры»?
Мы ничего не добавили к тому, что знали люди из «Дома 2». Трудно себе представить, чтобы ввезти и вывезти из нашей страны человека было так просто. Ведь граница была на замке…
Много лет спустя машина, в которой находилась небольшая советская делегация, пересекала границу между двумя европейскими странами. Остановились около домика пограничников страны, которую мы покидали (заставой этот домик никак нельзя было назвать — весь пряничный такой), и я, собрав паспорта коллег, попросил пограничника проставить штампы о выезде из страны. Мимо проезжали машины с номерами многих стран, не останавливаясь.