- Гриня, по нам сейчас врежут, - быстро сказал я, непроизвольно напрягая мышцы спины, в предчувствии неминуемого сокрушительного удара сзади.
Бронетранспортёр резко дёрнулся влево, оторвав меня от прицела, и принялся, как мне показалось, закладывать вокруг танкетки длинный вираж. С почти незаметным опозданием, позади гавкнула малокалиберная пушка танкетки - теперь её выстрел я отчетливо расслышал, поскольку вслед за ним не последовало оглушающего удара по нашей броне.
- Гриня, молодец! - эмоционально рявкнул я, приникая к прицелу.
Броневичок, отчаянно раскидывая землю и гусеницами, и колёсами, шёл вокруг танкетки по широкому кругу. Над головой снова загрохотал пулемёт Серпилина и в неприятной близости от спины на пол посыпались раскалённые гильзы. В прицел было видно, как корпус танкетки деформируется под хлёсткими ударами сразу двух пулемётов, но ничего страшного с ней по-прежнему не происходило.
- По гусеницам бейте, по гусеницам! - азартно крикнул я, с лёгким холодком внутри понимая, что башня танкетки вращается достаточно быстро, чтобы вскоре нас "достать"
Оба пулемёта синхроннно перенесли огонь на стальные траки танкетки. Несколько секунд мне казалось, что даже эта, неказистая на первый взгляд машина, абсолютно непробиваема для нашего оружия, но вдруг одно из звеньев гусеницы лопнуло и позади танкетки образовалась блестящая шипованная дорожка. Танкетка проехала ещё несколько метров и встала. Но башня продолжала поворачиваться за нами, и уже почти догнала линией продолжения ствола пушки длинный корпус моего броневичка.
- Гриня, ближе к нему держи, прижимайся!
Пушка догнала убегающий броневичок, но в последний момент бронетранспортёр увеличил скорость и довернул левее, приближаясь чуть ли не вплотную к танкетке. Новый выстрел я видел сверху и одновременно слышал собственными ушами, благо, и в этот раз наводчик чужой машины промахнулся.
- Гриня - лучший! - азартно выкрикнул я, продолжая жадно разглядывать последствия работы двух наших пулемётов. - Зверь, Серп, под башню ему бейте!
Грохот выстрелов слился с диким звоном десятков стальных сердечников пуль, как циркулярная пила рубанувших по броне танкетки почти в упор. За те секунды, что мы мчались в непосредственной близости от вражеской машины, плотный огонь двух пулемётов намертво заклинил башню. Оказавшись вновь перед носом танкетки, пушка которой смотрела назад, а "разутые" катки левого борта не позволяли ехать дальше, наш бронетранспортёр замедлил ход, а потом, после моей команды, и вовсе остановился.
Я не знал, что делать дальше. Вокруг продолжал кипеть бой, рвались снаряды и ездили на разном удалении танки, а мы стояли перед беспомощной жертвой, уничтожить которую всё равно не могли.
- Перезарядить пулемёты, - решил я потянуть время в надежде, что решение каким-то образом найдется само собой.
Кстати, а какое там у нас задание? Каждый раз забываю его посмотреть.
Опустив очки на глаза, я вызвал меню задания.
Найдите и уничтожьте самоходную артиллерийскую гаубицу противника. Ищите такую, что окажется вам "по зубам". И постарайтесь вернуться в ангар через портал выхода.
Я поднял очки и посмотрел в командирский прицел. К сожалению, танкетка никак не тянула на самоходку, и, несмотря на беспомощное состояние, была явно нам не "по зубам".
- Курсовой пулемёт к бою готов!
- Кормовой пулемёт к бою готов!
Я увеличил масштаб карты и принялся изучать местность на предмет удобных позиций для артиллерии. Любой лес или поросший кустарником овраг, могли легко спрятать целую батарею, а не то, что отдельную бронированную машину. Зелени и перепадов высот, судя по карте, на местности хватало. В голове немедленно созрел простой план: если проехать через пару рощиц и спуститься в извилистый овраг, на выезде из которого можно немедленно очутиться в небольшом леске, то процентов шестьдесят всех доступных глазу, потайных мест в этом квадрате, мы обследуем. Главное, не получить до этого чужим снарядом в борт. Нам ведь много не надо - любая, даже самая чахлая пушчонка или даже пулемёт, представляют для нас смертельную опасность.
- Гриня, забирай вправо и… полный ход!
Надо отдать должное: Ложкин и глазом не моргнул. Немедленно утопил педаль газа и развернул машину.
- А что с этим, командир? - спросил по внутренней связи Серпилин. - Неужели оставим?
- Оставим, - ответил я, после короткой паузы. - Он же больше не опасен. Поэтому, нет смысла уничтожать.
- Это же враг, - сказал Серпилин. - Мы обязаны его уничтожить!
- Не надо оспаривать мои приказы, - мягко ответил я, но этого оказалось достаточно, и больше мне никто не возражал.
Ложкин увеличил скорость. Справа мелькнули два горящих танка, сошедшихся точно уставшие боксёры на ринге, в плотном клинче. Как раз, когда они остались позади, в одном из них начал рваться боекомплект и огненные ошметки полетели во все стороны, точно из бушующего вулкана.
Впереди земля вскипела разрывами и Ложкин бросил машину влево, вниз по склону холма, чтобы уйти из-под массированного удара чьей-то артиллерии. Несмотря на высокую скорость и резкие повороты, в кресле бронетранспортёра я сидел достаточно плотно и чувствовал себя не в пример комфортней и уверенней, чем на сидушке в рубке самоходки.
Над головой забился в конвульсиях пулемёт Серпилина. Сверху снова посыпались дымящиеся гильзы. Я приник к прицелу.
Как ни странно, но теперь разноцветная картинка показалась мне уже не такой хаотичной. Я отчётливо различал центры концентрации зелёных и синих бронемашин, откуда, по всей видимости, две крупные противоборствующие группировки, начали своё движение. На первый взгляд, определить на чьей стороне преимущество, было просто невозможно. Да и не особо меня волновали разборки на таком уровне. Мои задачи пока выглядели куда проще, чем победа над "синими".
Моя машина мчалась вдоль подножия холма, а по его гребню, значительно медленнее нас, двигался антитанк "синих". И Серпилин, видимо прекрасно осознав полученный опыт, огнём из пулемёта пытался перебить ему гусеницы. Приблизив карту, насколько это было возможно, я хорошо видел, как чужая машина остановилась, нехотя развернулась в нашу сторону, немощно покачала стволом, явно не в состоянии так сильно опустить пушку, чтобы накрыть цель внизу, и начала медленно сползать вниз по склону. От её гусениц летели снопы искр, высекаемые пулемётным огнём.
Манёвр противника был очевиден: сейчас корпус его машины накренится вперёд и он сможет ввести в бой свою длинную пушку, мощности которой хватит, чтобы прошить насквозь даже хорошо бронированный танк, а не то, что бронетранспортёр, как у меня. Мы уже начали опережать вражескую самоходку, поэтому пулемёт Серпилина замолчал, передав эстафету пулемёту Зверева.
- Гриня! - скомандовал я водителю. - Забирай вверх по склону!
Бронетранспортёр вильнул вправо, заставив меня изо всех сил вцепиться в рукояти. Моя машина легко пересекла линию прицела пушки вражеской самоходки и, не особо потеряв скорость, стремительно поднималась на гребень холма. Чужая самоходка перестала двигаться, замерла, словно в раздумьях и вдруг выбросила сноп огня. Это было неожиданно - ведь я отчетливо видел, что пушка "синей" самоходки смотрит мимо.
Грохот близкого выстрела пробрал до внутренностей и заставил кожу покрыться мурашками. Я оторвался от прицела и уставился в маленькое лобовое окошко, прикрытое бронированным жалюзи. Далеко впереди слева склон холма поднялся темной стеной разрыва фугасного снаряда.
- Вот тормоз! - с облегчением выдохнул я. - Отдохни, зарядись! Гриня, давай правее, наверх, и потом - на ту сторону холма!
Тяжелый множественный грохот ударов по металлу несколько снизил градус моей радости.
- А ведь у него тоже пулемёт есть, - оформил я вслух очевидную догадку. - Зверь, ты как там? Цел?
- Получил лёгкое ранение, - спокойным голосом доложил заряжающий. - Могу продолжать бой.