Машину сильно тряхнуло в какой-то ямине, её нос вдруг рванул вверх и тут же опустился обратно, и мы оказались на вершине холма. И я смог оценить масштабы сражения непосредственно из кабины.
Желтое пшеничное поле, покрытое сплошь огненными язвами пожаров, продолжающих расти вокруг горящей техники, десятки разномастных и разнокалиберных танков, кружащих друг вокруг друга в смертельной карусели, поднимающиеся кверху тёмные кусты многочисленных разрывов, прямо указующих на схоронившуюся в укромных местах артиллерию и многочисленные столбы черного и белого дыма, похожие на куски растрёпанной верёвки, лёгким ветерком, собираемые в грубую серую пряжу где-то под облаками.
Ни малейшего смысла в хаотичном движении боевых машин я не видел. Огромное сражение распалось на десятки локальных боёв одиночных машин или небольших групп. Но нам в любом случае ловить здесь было нечего, ведь даже пулемёт на борту неповоротливого антитанка, представлял для нашего транспорта серьёзную угрозу.
- Туда, вниз, в распадок! - показал я Ложкину направление пальцем.
Он на мгновение "завис", заставив меня мгновенно раскаяться, что на инструктаже в ангаре я не подумал про отработку приказов жестами, но вдруг кивнул и уверенно бросил машину вперёд.
- Молодец, Гриня, растёшь в моих глазах! - крикнул я и показал ему большой палец.
Ложкин снова задумался и я поспешил добавить:
- Давай-давай, только вперёд! Большой палец - это просто знак похвалы!
Позади вновь тяжело забарабанило по железу, но Ложкин резко повернул штурвал, уводя машину вниз по склону и грохот прекратился.
- Думаю, вам надо просто сесть в кресло, как обычно, - сказала Оксана, - а я расположусь рядом на стуле так, чтобы меня вообще в кадре видно не было. Ноутбук же мы поставим на столе.
- Ну, не знаю, - заметно нервничая, сказал полковник Комаров. - Всё-таки с американцами говорить придётся, каждая мелочь важна, нельзя ударить в грязь лицом перед коллегами. Ты уверена, что лучше будет просто сидеть? Может, всё-таки фуражку и китель с орденскими планками надеть?
Оксана демонстративно закатила глаза, тяжело вздохнула и тоном занудной учительницы, которой до смерти надоел туповатый ученик, сказала:
- Товарищ полковник, я понимаю ваше желание произвести впечатление, но они же подчеркнули, что разговор ожидается неофициальный, просто для рабочего обмена информацией. Мне кажется, они вообще хотели бы, чтобы этот разговор остался между ними и нами. Поэтому, чем меньше официоза - тем лучше.
- Ну, хорошо, хорошо. Убедила, - проворчал Комаров. - Оставляем рубашку с погонами и всё на этом. А ты непременно должна сидеть рядом, как и договаривались. Вон ты у нас какая красавица - глядишь, выдадим замуж за американца какого-нибудь, раз свои оболтусы такое счастье мимо обходят. Не всё ж тебе с компьютерами в обнимку сидеть.
Оксана вежливо улыбнулась в ответ и машинально посмотрелась в зеркало, висящее на стене. Форма действительно сидела на ней прекрасно, подчёркивая достоинства фигуры.
- На запись то поставила? - обеспокоенно спросил Комаров.
- Поставила, не волнуйтесь, - ответила Оксана.
Дверь кабинета приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Свирина:
- Товарищ полковник! Позвонили! Сказали, что готовы к сеансу и ждут вас в "олане" каком-то!
- Принято, спасибо, - сказала Оксана, и заместитель исчез, бесшумно прикрыв дверь.
- Так, давай скорей, - засуетился Комаров, выпрямляясь в кресле и устремляя пристальный взгляд на закрытый пока ноутбук.
Оксана подняла экран, запустила программу видеоконференцсвязи и, нажав на кнопку установления соединения, в ответ на появившийся запрос, устроилась на стуле по правую руку от Комарова.
Экран моргнул чернотой, переходя в другой режим работы и перед Комаровым появилось изображение человека в мундире. Короткая стрижка черных с проседью волос, жёсткое, изрезанное первыми возрастными морщинами, лицо, внимательных взгляд тёмных глаз, строгий галстук, белая рубашка, китель, щедро украшенный орденскими планками и значками.
Комаров метнул в Оксану убийственный взгляд и, натянуто улыбнувшись, помахал рукой американскому коллеге. Тот тоже заулыбался и помахал рукой в ответ.
- Хеллоу, - раздался в динамиках ноутбука его хрипловатый голос.
- Поздоровался, - сказала Оксана.
- Это я и без тебя понял, - стараясь не шевелить губами, буркнул Комаров, и, широко улыбаясь собеседнику, сказал: - И вам не хворать!
- Товарищ полковник, говорите как обычно, а то вас заносить начинает, - тихо сказала Оксана. - Не могу же я каждую идиому для него расшифровывать.
- А ты не расшифровывай, а смысл передавай, - сказал Комаров, не поворачивая головы. И уже громче, для американца, добавил: - Как дела, как здоровье? Э-э-э, как погода?
Оксана тяжело вздохнула и заговорила по-английски. Услышав её голос, американец заулыбался ещё шире и что-то быстро сказал в ответ. Оксана качнулась влево, в поле зрения камеры ноутбука, и, судя по всему, представилась. Ещё, наверное, минуту, она продолжала обмениваться с американцем короткими репликами, а Комаров терпеливо ждал, продолжая натужно улыбаться.
- Чувствую себя болванчиком в лавке с игрушками, - буркнул он, когда Оксана наконец, закончила говорить по-английски и повернулась к нему.
- Господин подполковник попросил звать его просто Джимми. Он ценит вашу деловую хватку, но, прежде, чем дать ответ на ваш вопрос о причинах, заставивших его искать связи с русскими спецслужбами, хочет попросить о максимальной, насколько это возможно, конфиденциальности этого разговора.
- Лишнего не сболтнём, пускай не боится, - пожал плечами Комаров.
- Ещё Джимми сказал, что несмотря на отсутствие признаков государственной тайны в том вопросе, что он собирается обсуждать, некоторые силовые ведомства в его стране могут… Как бы это перевести? Ну, проблемы могут ему создать, в общем.
- Что-то я не понял, - озабоченно сказал Комаров. - Он точно по нашему вопросу говорить желает? Какое отношение наш жулик имеет ко всех их силовым ведомствам?
Оксана снова повернулась к ноутбуку и заговорила по-английски. Комаров от нечего делать принялся разглядывать американского коллегу, который время от времени переводил взгляд с Оксаны на него и ослепительно улыбался.
- Скалится, скалится, - пробурчал Комаров, - а чего скалится - не понять.
- Джимми говорит, что случайно узнал о том, что произошло в нашем ведомстве. И этот случай заинтересовал его, поскольку пару месяцев тому назад он и сам потерял сотрудника при схожих обстоятельствах. Энди Гарсиа формально не был на службе, когда впал в кому прямо за своим игровым компьютером, но соль ситуации в том, что как раз в это время он вел расследование ряда преступлений, связанных с поведением игроков в киберпространстве. Джимми просил уточнить, что надеется, что вы понимаете, что такое киберпространство и какие там могут совершаться преступления.
- Ну ничего себе, - оскорбился Комаров. - Что ж они там, совсем нас дикарями считают? А ну, скажи ему, что всё мы прекрасно представляем. И что наш сотрудник пострадал именно во время официального расследования, именно преступлений и именно в киберпространстве!
Американцу он больше не улыбался.
- Джимми просит рассказать о произошедшем как можно подробнее. Взамен, если его предположения подтвердятся, он обещает сообщить некую весьма важную информацию, которая может пролить свет на некоторые аспекты совершенных преступлений.
- А вот это уже нормальный разговор, - оживился Комаров. - Расскажи ему всё, особых секретов тут нет. Только не говори, что Ломушкин у нас здесь находится. А то мало ли что. Неудобно будет. Скажут: совсем русские одичали - не могут сотрудника до больницы довезти.
Пока Оксана пересказывала американскому подполковнику события последних дней, у Комарова зазвонил сотовый телефон. Бросив короткий взгляд на Джимми, Комаров воровато потянул аппарат из кармана и, увидев, кто ему звонит, сделал извиняющийся жест и принял звонок.