Выбрать главу

- Вот это правильный подход, молодцы, - одобрил Комаров.

- В остальных играх персонажи, созданные Ломушкиным, стоят на тех местах, где он их оставил. Или на точках возрождения, если их кто-то убил. Тут всё в порядке.

- Надо же, - буркнул Комаров, - убили там кого-то - и это "в порядке".

- Но есть одна игра, в которой персонаж Ломушкина продолжал активное развитие. Я просмотрела данные - больше десятка боёв, покупка и продажа товаров.

- Так! - оживился Комаров. - Думаешь, это Саурон захватил его аккаунт и теперь играет под чужим именем?

Оксана едва заметно поморщилась, бросила быстрый взгляд на улыбающегося Абрамова и сказала:

- Нет, товарищ полковник. В хищении аккаунта нет никакого смысла. Он не прокачан, и денег на игровом счету нет. И вот эта движуха… извините, активность, показалась мне совершенно непонятной.

- Ну, хорошо, - сказал чуть смущённо Комаров. - И что дальше?

- Я нашла причину, но странностей от этого меньше не стало. Игровой персонаж Ломушкина превратился в бота - то есть был взят под управление игровой системой.

- Это просто безобразие какое-то! - возмутился Комаров, потом немного постоял, явно над чем-то размышляя, и гораздо спокойнее спросил: - Ну и что? С другой-то стороны - всё логично. Не работает игрок - его заменяют. А то, что компьютер подменяет игрока - тоже верно. Вдруг человек захочет вернуться к игре? И что-то ему там не понравится. Ну а к компьютеру - какие претензии?

- Так-то оно может и так, - сказала Оксана с сомнением в голосе, - но так обычно не делается. Я о таком вообще никогда не слышала.

- Ну, давай отправим запрос игроделам, - пожал плечами Комаров. - Может, будет какая-то зацепка. Хоть и сомневаюсь. А где это, что за игра?

- "Стальной кулак", - сказала Оксана, показывая ручкой на один из экранов, где виднелось нарисованное озеро, лес и гора. - Если бы этим аккаунтом играл человек, мы могли бы, наверное, посмотреть за его действиями. Но поскольку персонаж перешёл под управление компьютера, смотреть за его активностью уже нельзя. Я вот сегодня решила проверить, как себя чувствуют все эти бесконечные "Ломы" - и обнаружила.

- Ладно, нет в этом никакой срочности, - махнул рукой Комаров. - Но запрос игроделам все-таки отправь. Что у нас с порочащей информацией?

- Как ни странно, - сказала Оксана, - но эта тема просто тихо ушла. Народ пошумел в социальных сетях и комментариях, да и забыл обо всём этом.

- Вот и славно, - обрадовался Комаров.

- Если честно, мне это как раз и не нравится, - сказала Оксана. - Так обычно не бывает.

- Что именно не нравится? - насторожился Комаров.

- Осталось впечатление, как от управляемого процесса. Подняли шум, посмотрели на результат, закрыли тему.

- А проверить это каким-то образом можно? - спросил Комаров.

- Можно, товарищ полковник. Но потребуется время.

- Давай так, - Комаров сделал несколько шагов вдоль стола, посмотрел на Абрамова, у которого как раз зазвонил телефон, и повернулся к Оксане: - Посмотри, но не в ущерб основному делу. Подозрительность - это хорошо, но она не должна увести нас в сторону от главной линии расследования.

Комаров некоторое время смотрел на непрозрачный пластик игрового шлема, скрывавшего лицо Ломушкина. Потом глубоко вздохнул и поднял руку, собираясь хлопнуть Абрамова по плечу, как вдруг заметил, что тот стоит, неподвижно глядя в пол, продолжая держать телефон в руке.

- Саша, ты чего? - обеспокоился Комаров. - Плохие новости?

- Помнишь, я на днях говорил тебе, что от "геймерской комы" ещё никто не умер? Так вот: сглазил я, видать. И ошибся заодно.

- Это как? - мрачнея на глазах спросил Комаров.

- Сегодня умер Редискин Арнольд. Судя по всему, "геймерская кома". Жена решила перевезти в более крутую клинику, и по дороге он внезапно скончался.

- Это значит, что…

- А ещё, - продолжал, словно не замечая слова Комарова, Абрамов, - мои помощники подняли истории болезни по нескольким десяткам случаев смертей по стране. Как минимум, два случая почти наверняка "геймерская кома".

- Значит, опасность всё-таки есть?

- Я и не говорил, что её нет. Но теперь мы не знаем, сколько у нас есть времени. Редискин впал в кому всего три недели тому назад.

- Что можно сделать, чтобы обезопасить нашего сотрудника по максимуму?

- В медицинский центр под серьёзный контроль специалистов.

- Извини, Саша, давай лучше наоборот. Специалистов сюда. Не знаю почему, но вот нутром чую, что нельзя его отсюда увозить, - Комаров выразительно прижал ладонь к груди. - Нельзя! А почему - не знаю.

- И, кстати, чутьё товарища полковника, - внезапно сказала Оксана, - удивительным образом совпадает с фактами. Вы сказали, что жена мужа увезла и он умер по дороге. Может, здесь имеется какая-то связь?

- Вы меня извините, товарищи чекисты, - сказал Абрамов, - но моему медицинскому уху тяжело слушать весь тот бред, что вы несёте. Я помогу, чем смогу, разумеется. Но вся эта самодеятельность может однажды очень плохо закончиться.

Дверь открылась и в кабинет вошла дежурная медсестра.

Абрамов ещё раз осмотрел показания медицинских мониторов, кивнул медсестре и направился к двери.

- Ладно, раз моя смена пришла - уйду сегодня пораньше. Хоть посмотрю, что в родном институте делается, а то из-за вашего упрямства уже забуду скоро, как лица сотрудников выглядят.

17. И снова о предательстве

Очнувшись в ангаре, и всё ещё пылая злобой на Саурона, я первым делом восстановил бронетранспортёр. Не стал даже читать системные сообщения, где описывались наши финансовые достижения - перед глазами всё ещё стоял сгорбленный человек, в глазах которого плескался ужас от того, что ему приходится делать.

Мой экипаж медленно поднимался с лежанок, а я, опустив на лицо очки, уже вовсю рылся в меню, пытаясь разобраться в обилии вариантов бронебойных патронов. Как вдруг, всё резко изменилось.

Мир кувыркнулся, по заднице ударило чем-то пружинящим, а голову сдавил шлемофон. Я и моргнуть не успел, как оказался внутри бронетранспортёра, а стены ангара поплыли превращаясь в лёгкий белый дым. Ошарашенный, я повернул голову и обнаружил слева невозмутимого Ложкина, взявшегося руками за штурвал. А за моей спиной, в десантном отсеке, как ни в чём ни бывало сидели рядом на скамейке Серпилин и Зверев.

- К бою, - сказало пространство приятным женским голосом.

Серпилин тут же поднялся  в своё кресло позади меня и принялся лязгать затвором пулемёта. Зверев скрылся в кормовом отсеке. Складывалось впечатление, что все, кроме меня, восприняли внезапный переход на поле боя, как должное.

- Эй, что происходит? - сумел я, наконец, выдавить из себя самый идиотский вопрос.

- Известно что, - отозвался в шлемофоне голос Серпилина. - Война.

- Да ты что, Серп, издеваешься? - спросил я в крайнем раздражении. - Почему мы в бою без моего приказа?

- Наверное, твой приказ больше не нужен, - флегматично отозвался Серпилин.

- Я даже патронов не успел купить! Даже топлива не взял! Только корпус подлатать успел.

- Значит, возникла такая необходимость, - невозмутимо парировал Серп.

- Вот так, Саурон?! - заорал я в бессильной злобе, глядя почему-то в потолок. - Ну, ладно! Только не думай, что меня это напугало!

Страшный удар в лобовую проекцию бронетранспортёра выхлестнул небольшие лобовые окошки и обдал нас с Ложкиным осколками битого стекла. Каким-то чудом, ни один из кусочков стеклянного крошева не попал мне в глаза и проморгавшись, я через большую дыру вместо окна прямо напротив своего лица увидел водную гладь широкой реки, песчаную полосу пляжа и хаотичную пляску тёмных "кустов" от близких разрывов. Через секунду вернулся слух и я пожалел, что не остался на какое-то время глухим: грохот разрывов и многочисленные удары осколков по броне  сливались в сплошной гул, и оставалось только порадоваться, что отправив нас в бой по своему усмотрению, игровой механизм не забыл нацепить на каждого шлемофон и закрепить ларингофон.