Идём в раздевалку. Суём добытое за день в общий ящик, переодеваемся в кимоно.
В зале уже собрались все наши. Нет только тренера, Санька и Кузьмича. Но вот появляются и они – волокут из подсобки огромный мат. Тренер говорит:
– Андрей, Владимир. Козла. – делает движение головой. Двое названных тут же бегом направляются к воротам подсобки, вытаскивают требуемое оборудование.
– Сюда!
Порядок. Всё готово. Тренер говорит:
– Показываю один раз. Затем – сами. По десять раз. Затем – перевороты. Тоже по десять. Начали!
Двадцать один член братства уже стоит в цепочке… Всё как всегда – быстро, без суеты и гомона. Молча. Сосредоточенно и без ненужных вопросов.
В стандартной расстановке я – одиннадцатый. С интересом наблюдаю, как живая цепь, словно этакая состоящая из отдельных кусочков живая змея, сама подбегает, складывает руки над головой, пролетает над козлом, и через кувырок снова оказывается на ногах.И бегом по периметру зала возвращается к началу цепочки…
Сам над козлом пролетаю не так легко, как обычно – не иначе, тренер поднял на очередное отверстие. Но преодолеваю, делаю кувырок по мату спиной, и снова бегу – винтик в отлично отлаженной боевой машине. Здесь мы отрабатываем навыки. И выносливость. И приёмы. И всё остальное. Чтоб не быть похожими на серых и с хронически делано-деловыми лицами, зашоренных,и озабоченных только вопросом, как бы полизать …опу начальству, чтоб не вылететь с тёплого места, и безмышцевых,овец-клерков.
Для которых вся работа сводится к просиживанию штанов в офисах, и тюканию пальцами по виртуальной клаве стационарного компа. А жизнь – к работе, и тюканью на клаве уже домашнего компа – для, так сказать, «собственного удовольствия». Бедняги.
Неучи.
Рабы.
А для того, чтоб не быть рабом, нужно учиться. Тренироваться: и действовать и мыслить! Ипонимать.
Понимать, как работает система. И как с ней можно бороться. Ну, вернее – не бороться, а использовать себе во благо слабые места в ней.
Спасибо тренеру, объяснил. Научил. Показал путь. Главное теперь – не сдаться!
Когда прыгал второй переворот, почуял, что ноги пошли как-то… Не так! Но тренер не дал облажаться: буквально налету подхватил, и не позволил перелететь через мат.
2. Машина
А на полу, если б туда приземлился, запросто мог бы и ногу сломать!
– Слишком сильный разбег. И толкаться руками так сильно не надо. Ну, ты же уже понял, что козёл стал сегодня повыше? Откорректировал. Но! На слишком большие усилия. Включай мозг и инстинкты. То есть – дозируй! Вперёд.
Внимание, бойцы! Продолжаем.
Змея, замершая было на миг, пока тренер меня корректирует, вновь начинает своё движение.
Оставшиеся восемь прыжков с переворотом. Без эксцессов. Дальше – отжимания. Простые и с хлопками. Теперь – пресс: ноги под ступени старинной шведской стенки, чудом сохранившейся в главном зале этого спортклуба. Затем – и на саму стенку: уголок. Теперь – на турник, и выход силы. Перекаты-кувырки. Теперь…
Занятия по общей физподготовке у нас в Братстве обычно идут два часа. И ещё два – на мытьё, приём пищи и учёбу. Да-да, мы тут ещё и учимся. И не так, как в старом начальном, то есть – в школе. Где учёбу одно время подменяла игра в угадайку с пятью возможными вариантами ответов. А по-старинке. Когда на вопрос «Когда была Куликовская битва?» ты должен сразу чётко назвать дату. И на вопрос «Сколько будет девятью восемь?» не спрашивать об этом Гугл. А ещё нас тут учат мыслить критически. То есть – шевелить, как говорит тренер, собственными извилинами, а не полагаться на авторитеты.
И уж только потом, после еды и учёбы – спарринги, стрелялки, или бродилки в зале с Машиной. Суперпродвинутой. Разработанной для нужд армии. Или, скорее, как я думаю – спецслужб. Супер-тренажёре. Машины, создающей Миры. И не плоские, дохленько-виртуальные, как в лаптопах геймеров – а полноразмерные! Объёмно-ощутимые!
В душевой у нас тесно, но мыться – легко. Поскольку та же живая цепочка идёт через горячие, холодные, и вновь обжигающие тугие струи, бьющие и достающие, кажется, везде, не останавливаясь. Распадается она только позже – у шкафчиков с полотенцами.
Вытеревшись, мы всегда вешаем эти полотенца на открытые дверцы личных шкафов. Уже совсем поздно вечером, уходя из здания, на места их, уже высохшие, развешивает сам тренер. Он же и шкафчики закрывает. Не запирает, а именно – закрывает. У нас крыс нет. Не принято. Да и себе дороже выйдет: сделают ребята тёмную, когда вычислят. Или увидят. Камеры наблюдения у нас есть и в душевой, и в раздевалке, и в столовой.