Уже на другой день после пожара в Екатеринбург была отправлена телеграмма с просьбой о помощи: «Хлеб необходим, скупите сколько можно и шлите скорее, сегодня другой день голодаем, хлеба нужно четыреста пудов в день».
Эта телеграмма тоже лежит среди отчетов. Губернатор решил обратиться непосредственно к монарху — видимо увиденное им лично (Лукошков не преминул явиться на место происшествия) так на старика подействовало.
А все бумаги целиком лежали грудой как бы придавив карты района маневров с синими и красным прямоугольникам и донесения…
Да «означенный противник» побеждался… Как там будет в дни неизбежной войны?
Но это пока подождет — те несколько часов что о будет улаживать невьянское происшествие…
Года три назад во «Всемирном следопыте» тогда еще великий князь прочел заметку о том как в Североамериканских Штатах используют телеграф — необыкновенно распространившийся в этой стране. Телеграфисты в нерабочее время общались по всей линии, на языке азбуки Морзе. Болтали; обсуждали новости, рассказывали анекдоты, читали стихи(sic!) играли в шахматы…
Для многих телеграфистов, особенно в захолустье такое общение становилось даже важнее чем разговоры с живыми людьми. «По проводам» завязывалась дружба, а случалось и романы — благо женщин среди американских телеграфистов было немало. Иногда даже браки заключались по проводам. Жених мог быть в одном городе, а невеста — в другом… Телеграфисты остальных станций этой же линии были заранее приглашены на свадьбу и внимательно слушали обряд бракосочетания, состоящий из точек и тире. Жених и невеста лично брались за ключ, чтобы сказать «да». А когда обряд закончился, «гости» принялись поздравлять новобрачных. Мда — до такого на святой Руси дай Бог не дойдет — но вот управлять министрами по телеграфу ему прходится. Он запросил сановников насчет соображений касательно происшедшего.
Почему то самым первым отбил депешу Победоносцев.
«Ваше Императорское величество!! Я распорядился отслужить молебен и панихиду о погибших! Также послана передвижная церковь вагон с Екатеринбургской дороги. Также Синод озаботиться выделением нужной суммы на восстановление сгоревших церквей.»
Император уже набросал ответ.
«Этого недостаточно!
Синоду следует также выделить средства на восстановление домов и усадеб причта и особо — приходских школ.
Также было бы весьма неплохо если бы нашлись и средства и на нужды лишившихся крова мирян.»
Он уже хотел бросить листок на поднос как вдруг ему в голову пришла некая мысль.
«Полагаю также было бы очень хорошо если бы великие храмы Санкт-Петербурга выдели бы часть имеющихся у них денег на вспомоществование Невьянску. Может быть даже объять особый добровольный сбор с прхожан — наиболее щедрым жертвователям с Нашей стороны будет выдано благодарственное письмо».
Телеграмма оказалась в руках лейб-казака — чтобы через считанные минуты уйти в столицу.
А Георгий углубился в принесенные конвойцем телеграммы.
Министр имуществ…
«В.И.В! Из первоочередных мер как полагаю следует бесплатно выделить погорельцам нужное количество строевого леса из дачи Камышловского уезда Пермской губернии», — сообщал Островский.
Однако — похвалил Георгий. Делово и без промедления. А не юноша ведь — старый бюрократ.
«К исполнению» — коротко чиркнул он на бланке.
Так — а что министр внутренних дел?
«Государь — я готов немедленно отдать распоряжение выделить из особого фонда Министерства внутренних дел властям Пермской губернии на пособие пострадавшим от пожаров средства для распределения сих денег между наиболее нуждающимися обывателями. Полагаю что мы могли бы немедленно ассигновать семь тысяч рублей.»
Георгий поморщился.
«Видимо произошла ошибка и цифра была семьдесят тысяч — кроме того надлежит восстановить из средств министерства казенные учреждения города» — такова была резолюция.
На этом он закончил — явился государственный секретарь. К этому моменту в голову императору пришла одна мысль.
— Господин Половцев а кто собственно владеет Невьянским заводом?.
— Ваше Величество — я сразу не готов ответить сколь-нибудь подробно но помню по одному из сенатских дел касающихся уральского горнозаводского промысла что владеет им товарищество петербургских промышленников из числа владельцев Верхне-Исетского горнозаводского имения — граф Стенбок — Фомор, графиня Гудович и еще ряд людей.