А вот граф Владимир Александрович Стенбок-Фермор — тот ясно познатнее будет. Доля у него в Невьянских делах не так и велика — да если посчтать все акции уральских заводов выйдет что у него чуть ли не половина Урала в кармане. А еще — родня графу Воронцову-Дашкову, министру двора, и генерал-адъютанту Мейндорфу. А еще — тетки — фрейлины — одна замужем за графом Капнистом другая за князем Егалычевым… И жена — фрейлина и, урождённая графиня Апраксина… И тетка тут же — урожденная Стейнбок-Фермор Надежда Васильевна Безобразова — жена бывшего заведующего хозяйственной частью Императорской охоты. Из тех самых Безобразовых… Другая тетка — княгиня Наталья Барятинская — дочь двоюродного деда Владимира Александровича — Александра Ивановича Стенбор-Фермора — и тоже член правления. Но она отсутствует — в Крыму в имениях… Оно к лучшему — и без того тут слишком много этого семейства!
Витте печально вздохнул про себя… Столпы общества сплетенных браками и ветвями родословного древа — та самая «камарилья» во всей так сказать красе. Ежели вместе навалятся на него — тяжко будет! Не ошибиться бы… Но это ладно — с Дашковым он положим договориться хотя к Барятинским подходов у его нет…
Другой человек — темный и непонятный беспокоил отчего то больше… Оттого ли что в этом собрании аристократов высокой пробы ему как бы и не место? Господин Рукавишников… На вид — типичный купец первой гильдии — солидный господин крепкого телосложения, с аккуратной бородой и цепким прищуром глаз…Его отец — Василий Никитич, издавна занимался золотым промыслом в тех краях — а промысел сей на Урале (да и везде наверное) шел рука об руки с тайными делишками и воровскими затеями. И именно раскольники в сих темных материях играли первую скрипку. Еще с крепостных времен — когда иной внешне невидный заводской мужик был важнее управляющего — и иногда не уразумевший сего управляющий гиб под нежданным обвалом осматривая шахту а то и исчезал как и не было.
Сам Константин Васильевич был человеком как будто совсем иного склада чем старые кержаки. Закончил казанскую гимназию а затем физико-математический факультет Московского университета и юридический факультет Петербургского университета. Не совсем обычно даже для «серого» купечества.
Богач и благотворитель — и щедрый — недавно пожертвовал дом, участок и шесть десятков с лишним тысяч рублей на устройство лечебницы.
Единственный в этом собрании светских дам господ горнозаводчик и делец… Технический директор? Только ли? А может статься — мозг всего предприятия и его главный приводной ремень?
Он долго служил в Сенате, имеет высокий чин тайного советника. По случаю пожалования ордена Св. Владимира получил дворянство — уже десять лет как.
Старообрядец — богач сделавший чиновную карьеру… Тут бы умилиться — мол всякая душа Бога хвалит и даже старовер жестоковыйный верноподданнствует.
Да только вот это может обмануть журналиста из «Нового времени» или Льва Толстого кой даже убоину не вкушает ибо животных жалеет. А Витте видел как говорилось кое-что помимо салонов и канцелярий. Знает и о крещенных евреях, что секретным образом вели дела кагалов — не один южнорусский помещик оказался разорен такими. И о тайных раскольниках, делавших то же самое — тоже знает…
— Сергей Юльевич, голубчик! — воскликнула между тем графиня Гудович — молодая пухленькая особа в ожерелье отборного черного жемчуга — отвлекая его от мыслей о Рукавишникове… Я до глубины души сочувствую несчастненьким. Но поймите и наше положение…
— «Какой я тебе голубчик — курва мать!» — Витте еле сдержал брань. Но сдержал — графиня то — что та что другая положим сама по себе лишь глупая курица — но он знает как и какие делаются дела в салонах таких графинь и баронесс. И знает куда и сколько тянется ниточек от них… Тут даже солидный шмель или шершень в министерских позументах запутается в этой как будто тонкой паутинке — и угодит на обед к восьминогим строителям сети. Поэтому не будем поднимать скандал — сейчас нужно выполнить царское поручение — а там даст Бог настает время — по одиночке передавим всех пауков (мимолетный взгляд на Рукавишникова) с паучихами!
За графиней встал Трувелер — и как то не по-армейски и уж точно не по-флотски замямлил что правление завода и Исетского горного округа рассматривает вопрос: ссудить погорельцев — мастеровых в счет будущего заработка и даже продать им в долг еду одежду и прочие припасы… Витте не сдержал едкой ухмылки.