— Зачем тебе нужно вмешательство?
— Хватай шампанское, оно мне понадобится.
— Так плохо? — Спрашивает она с легкой гримасой.
Сикстайн наливает всем мимозу, и все трое выжидательно смотрят на меня. Я прочищаю горло.
— Кхм, я... — Я делаю паузу, пытаясь подобрать слова. В конце концов, эту новость невозможно приукрасить. — Я позволила Роугу отшлепать меня прошлой ночью. — Я заканчиваю, слова вылетают в беспорядочной спешке.
Меня встречает тишина, настолько громкая, что можно было услышать, как в этой комнате упала булавка. Нера отталкивается от стола и уходит в свою комнату. Она возвращается прежде, чем я успеваю спросить, куда она направляется, и шлепает в ладонь Тайер купюру в двадцать евро.
— Спасибо! — Радостно кричит она.
Я вопросительно поднимаю бровь в сторону Неры.
— Я поспорила с Тайер, что в течение месяца между вами что-то произойдет. — Она показывает в сторону Тайер. — Она сказала, что это произойдет в течение двух недель.
— Между нами ничего не было. — Отвечаю я, делая саркастический акцент на последних двух словах.
— Конечно, ведь ничто не говорит о платонических отношениях так, как порка тебя на вечеринке. — Сардонически замечает Тайер. — Да ладно, я же говорила, что между вами есть какие-то серьезные чувства. Теперь у нас есть подтверждение, что они сексуальные. — Она говорит, вздергивая брови.
— Нет, он был зол. Это не было похоже на горячую порку или что-то в этом роде.
Я не знаю, почему я лгу. Мне не нравится, что что-то в моих... отношениях с Роугом так очевидно для моих друзей, но я этого не вижу.
Но Тайер видит меня насквозь.
— Тогда позволь мне спросить тебя вот о чем. — Она непринужденно скрещивает руки на груди. — Он отшлепал тебя из-за твоего платья?
Нера и Сикс оборачиваются ко мне с интересом в глазах.
Я краснею и ничего не отвечаю.
— Беллами! — Сикс вскрикивает, на ее лице появляется улыбка.
— Боже мой, это самое горячее, что я когда-либо слышала. — Говорит Нера, делая длинный глоток своей мимозы. — Я даже не знала, что вы целовались.
— Мы не целуемся. — Говорю я, а потом добавляю. — Не целовались.
Она поперхнулась мимозой, а Тайер восхищенно рассмеялся.
— Ты, извращенная сучка, кто ты такая? Я и не знала, что в тебе это есть.
— Это не очень хорошая история. — Хмуро говорю я. — Он был мудаком.
Сикс приносит из холодильника свежую бутылку шампанского и ставит ее на центр стола.
— Расскажи нам все. — Требует она.
— Вот козел! — С отвращением говорит Нера.
Через пятнадцать минут я рассказала о событиях прошлой ночи, завершив свой рассказ его прощальным укором в мой адрес.
— Я даже не удивлена, — говорит Сикс. — Он так и делает. Он играет с девушками, а потом отбрасывает их в сторону, как будто они ничто. Без обид. — Она добавляет, осознав, что сказала.
— Не обижаюсь. Поверьте, я прекрасно понимаю, что вчера вечером я временно сошла с ума.
— Жаль, что он — отпрыск Сатаны, и мы должны ненавидеть его вечно, потому что он очень сексуальный. — С тоской добавляет Тайер. — Я имею в виду, что это пустая трата хорошего генофонда. Быть таким привлекательным должно быть незаконно.
— А я и не заметила. — Отвечаю я чопорно.
— Беллами, пожалуйста. Не лги старшим.
— Ты буквально на 3 недели старше меня.
— Ты можешь ненавидеть его за то, что он засранец, но объективно этот человек привлекателен. А злобная, токсичная энергетика? Она работает.
— С тобой что-то не так.
— Спасибо, — весело отвечает она.
Я усмехаюсь в свой бокал, но соглашаюсь. Есть в нем что-то такое, что притягивает меня. Это заставляет меня быть ближе к пламени, даже когда оно обжигает меня.
Очевидно. Потому что если бы кто-нибудь сказал мне, что я позволю своему заклятому врагу отшлепать меня по голой заднице на вечеринке, прежде чем лишусь девственности, я бы рассмеялась ему в лицо.
— Надеюсь, вы оба выкинули из головы все, что между вами происходило, и теперь можете двигаться дальше. — Сказала Сикс, и хотя она не сформулировала это как вопрос, это прозвучало как вопрос.
— Определенно. — Отвечаю я.
И я не знаю, говорю ли я эти слова для ее успокоения или для того, чтобы убедить себя.
11
Я целенаправленно избегал ее после замечания Риса о том, что, по его мнению, она меня зацепила. Мне не нужно было общаться с ней, чтобы разрушить ее жизнь, в АКК были десятки, если не сотни отчаявшихся людей, готовых сделать то, что я прошу.
Потом, когда мы расселись на уроке математики, ожидая прихода профессора, она нагнулась, чтобы поднять упавший калькулятор, и при этом выставила свою задницу в сторону Девлина. Он дважды передернулся, прежде чем внимательно и долго посмотрел на нее.
Раздражение разлилось по моим венам, желание выколоть ему глаза появилось в моем теле. Поэтому я отомстил ей, издеваясь и мучая ее до тех пор, пока она не выбежала из комнаты.
Монстр во мне не успокоился, и я последовал за ней, жаждая новой схватки. Я нашел ее на лестничной площадке с Джереми. Его рука обхватывала ее за плечи, где я держал ее пять минут назад.
У меня дернулся левый глаз, когда я наблюдал за ними.
У нее хватило ума убежать от меня, потому что бог знает, что бы я сделал, попадись она мне в руки в тот момент.
Она не вернулась на математику, и я почувствовал болезненное возбуждение, осознав, что заставил любимицу учителя бежать из класса.
Я не мог не задаться вопросом, не побежал ли за ней Джереми.
Не обращая внимания на стук крови в ушах, я проверил свой телефон и увидел сообщение от Мюллера.
Мюллер: Новостей нет, если что-нибудь найду, сообщу.
Сообщение вызвало во мне новое раздражение. Этот ублюдок действительно хотел умереть.
Я: У тебя есть три недели.
Дома моя кровь была еще горячей. Спарринг с Рисом ничуть не успокоил меня. Если драка не давала мне необходимой разрядки, то трах — точно.
— Вечеринка сегодня вечером. Пусть все узнают. — сказал я, вытирая пот с шеи полотенцем.
— Да, блять, приятель, сколько времени прошло. — ответил Рис, потрясая кулаком в воздухе.
Спустя несколько часов дом наполнился студентами АКК, а я сидел в темноте наверху, без рубашки и курил косяк. Я редко появляюсь на вечеринках, но мне нравятся звуки толпы, хаос вечеринки, отчаяние людей, пишущих смс с вопросами, можно ли им прийти.
Она не спрашивала, можно ли ей прийти. Просто появилась у меня дома, как будто она не была на вражеской территории. Я видел ее со второго этажа, когда выходил за бутылкой бурбона.
Она выглядела так, как я только мог себе представить. Ее ноги в коротком платье, подчеркивающем изгиб бедер и задницу, были выставлены напоказ. На ней был легкий макияж, тушь и блеск, а ее рука была переплетена с рукой Сикстайн, когда они шли через дом.
Вид ее руки на руке Сикстайн напомнил мне, как Джереми держал ее руку, а я в ярости ушел. Не успел я обдумать свой следующий шаг, как написал Лире. Она всегда была готова к быстрому перепихону.
Я: Третья дверь справа наверху.
Больше я ничего не сказал. Она знала, что я пишу только тогда, когда мне нужно, чтобы она лежала на спине или стояла на коленях. Я ждал ее в одной из гостевых комнат наверху. Я никогда не пускал ее в свою комнату — тонкое напоминание о том, что мне, как и остальным, на нее наплевать.