— Если стресс провоцирует реакцию, то интересно, что ни один из наших предыдущих споров не вызвал ее. Тебе не кажется?
Она не отвечает.
— Ты принимаешь лекарства от этого?
— Нет, наверное, следовало бы. Я просто... — Она делает паузу, подыскивая слова. —Принимать лекарства — это все равно, что признать, что со мной что-то не так. — Я молчу, давая ей выговориться. — Я знаю, что веду себя глупо и что это все в моей голове. В приеме лекарств нет ничего плохого, просто я не могу заставить себя преодолеть этот психологический барьер.
— Я не думаю, что это глупо. — Она поднимает голову, чтобы встретиться с моими глазами. По ее взгляду я вижу, что она удивлена моим ответом.
Я пожимаю плечами.
— Только ты знаешь, что для тебя лучше. И если ты не уверена в том, что можешь обойтись без лекарств и найти другие способы справиться с болезнью, зачем форсировать события?
Она смотрит на меня, действительно смотрит. Как будто она пытается расшифровать головоломку из тысячи кусочков.
— Кто ты и что ты сделал с Роугом?
Что-то проходит между нами, пока мы просто смотрим друг на друга — она с книгой в руках, я со сложенными под мышками руками. Это искрится в воздухе и соединяет нас в этот момент.
Я прочищаю горло, разрушая заклинание.
— Смотри, что я нашел, — говорю я, становясь у ее плеча и показывая ей книгу в своей руке.
Это копия «Камасутры».
— Какого черта она здесь делает? Это же школа, черт возьми.
Я перебираю пальцами пряди ее волос, отвечая.
— Только фригидная девственница может так говорить.
— Я не фригидная.
— Нет, ты права. — Я хмыкнул в знак согласия. — Ты определенно не чувствовала себя фригидной, когда кончала мне на пальцы.
Она краснеет и идет к одной из полок, чтобы положить книгу и оставить между нами пространство. Если судить по тому, как она отстраняется от меня, когда я приближаюсь к ней, то она не доверяет своему телу рядом со мной.
— Значит, ты девственница?
— Не твое дело.
— Мы же договорились. — Я говорю, напоминая ей о договоре, который она заключила со мной. — Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.
— Да. А тебе-то что? — защищаясь, спрашивает она, скрещивая руки и поворачиваясь ко мне лицом. Вызывающий наклон ее подбородка повторяет то, как она стояла передо мной после инцидента в пруду.
— Ничего. — Я небрежно пожимая плечами. — Это просто полезно знать, когда я буду тебя трахать.
Она насмехается.
— Я не собираюсь с тобой спать.
— Пока нет.
— Никогда, — отвечает она.
И вот мой шанс.
— Если ты так уверена, что не собираешься трахаться со мной, то что тогда мешает тебе спать в моей постели? Если следовать твоей логике, это будет совершенно платонически, так что это подпадает под нашу сделку. Спи в моей постели или сделка расторгнута.
16
Гнев разгорается в моем животе, я сжимаю руки на груди, пытаясь сдержать раздражение. Его объективно безупречная логика выводит меня из себя почти так же сильно, как и его потребность победить любой ценой.
— Ладно. Но если ты думаешь, что получишь сексуальное белье, то мне не терпится познакомить тебя с моей коллекцией трусиков. — Я лукаво усмехаюсь. — Они застегиваются до шеи.
У меня нет коллекции трусов, но я собираюсь вложить в нее деньги, если это означает, что между мной и ним будет физический барьер.
Он перебрасывает мяч из руки в руку, делая пару пасов туда-сюда, прежде чем ответить.
— Не могу дождаться.
— Я же сказала тебе. Я не буду спать с тобой как часть сделки.
— Я знаю, — говорит он с наглой ухмылкой, — ты будешь трахаться со мной, потому что хочешь этого, а не потому, что я тебя заставляю. Ты уже позволила мне поласкать твою тугую киску.
Я краснею до кончиков волос от грубости его слов. И не только грубость, но и то, как он говорит о том, чтобы переспать со мной.
Мне должно быть противно.
Я не должна возбуждаться.
Но мои бедра сжимаются, и я чувствую, как между ними появляется влага при мысли о том, что он снова введет в меня свои пальцы. Я вздрагиваю, вспоминая, как его рука обхватила мое горло.
Будь он проклят.
Что со мной такое? Я ненавижу его.
Да, я ненавижу его. Он превратил мою жизнь в ад с тех пор, как я попала сюда. Если я буду повторять это про себя достаточно много раз, может быть, мое тело наконец усвоит это.
— Ты не оставил мне выбора. — Я говорю, фыркнув. — Насколько я помню, ты прижал меня к полке.
Мяч, который он перебрасывал туда-сюда, попадает в одну руку и остается там. Он смотрит на меня, взгляд его смертоносен.
— Насколько я помню, ты была вся мокрая. Мои пальцы чуть не утонули в твоей киске.
— Это неправда! — защищаюсь я.
— Давай выясним, кто говорит правду?
Я не успеваю ответить, как он уже укладывает меня на стол позади себя. Хватает меня за ноги и обвивает их вокруг своей талии.
Некоторое время он не двигается.
Он просто смотрит вниз, на меня, лежащую на спине с разметавшимися по плечам волосами. Его руки обхватывают мои бедра. Его пальцы властно впиваются в мою плоть. Он хмыкает, ему нравится то, что он видит, и притягивает меня к себе так, что моя задница свисает с края.
Удерживая себя в вертикальном положении, он расстегивает пуговицу на моих джинсах, расстегивает молнию и одним движением стягивает джинсы с моих ног, после чего бросает их за спину, словно они его лично оскорбили.
Его пальцы уверенно, дерзко, как и его улыбка, берут начало у моего колена и проводят по бедру, а затем ныряют под трусики. Они останавливаются у моего входа, а затем лениво скользят по моим складкам к клитору, собирая по пути мою влагу.
И он был прав. С меня капает.
Я знаю это. И он это знает.
Вот почему его самодовольный взгляд не отрывается от меня, а улыбка становится все более довольной, когда он проводит пальцами по моей киске.
— Что у нас тут? — Он мурлычет, поднося пальцы к свету и осматривая их. — Похоже, я был прав. Опять.
Он опускает руку и вытирает пальцы о мои губы, а затем склоняет голову и приникает к ним в жарком поцелуе. Его язык прослеживает влажность, оставленную пальцами, слизывает мое возбуждение, прежде чем его зубы вгрызаются в мою нижнюю губу.
Я застыла. С тех пор как он застал меня врасплох и поцеловал. Сейчас это кажется глупым, но, учитывая, как он старался не целовать меня во время наших первых встреч, я не ожидала этого.
Я все еще перевариваю это, когда его рот снова накрывает мой в сексуальной атаке. Его язык ищет мой, побуждая меня вступить с ним в перепалку, подобно тому, как мы это делаем с помощью слов. Я настолько теряюсь в возбуждении, что не могу ничего делать, кроме как стонать.
Звук моего стона в пустой библиотеке меняет темп всего происходящего. Его рука обвивается вокруг моего затылка, и он углубляет поцелуй, захватывая мои губы в жестокий поцелуй. Его руки обхватывают мою талию и притягивают меня к себе, а его язык проникает в мой рот. Он поглощает меня, и звуки, которые мы оба издаем, кажутся мне животными. Я теряю голову, желание затуманивает мой мозг и заставляет меня погрузиться в поцелуй.