— О, простите, я виновата. — Говорит она и шлепает себя по лбу ладонью. — Я собиралась поцеловать тебя в щеки, но не думаю, что там, откуда ты родом, так делают.
Тайер смеется.
— Нет, но мы обнимаемся.
— Мне это подходит, — говорит она, наклоняясь и обнимая нас обоих. — Пойдемте, возьмем машину и отправимся в путь. — Она берет сумку Тайер и начинает идти, возбужденно говоря на ходу. — Я очень рада, что вы здесь. Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь, но мы будем жить вчетвером в одних апартаментах.
— Вчетвером?
— Нера — четвертая. Она моя лучшая подруга и, как говорят, настоящая крутая штучка. Она японка, выросла в Гонконге, говорит на четырех языках и профессионально занимается фехтованием. Она надеется попасть в национальную команду в следующем году. А еще у нее острый, как бритва, ум. Нет ничего, чего бы она не смогла сделать.
— Похоже, мы поладим, — говорит Тайер, подмигивая в мою сторону.
— Похоже, ты наконец-то встретишь кого-то более конкурентоспособного, чем ты сама. Кто бы мог подумать, что это возможно?
— Эй, только не надо так выдавать мой титул. Пока не доказано обратное, я остаюсь «Самым конкурентоспособным человеком на свете».
— Только время покажет, — сухо говорю я.
К этому моменту мы добрались до парковки, и Сикстайн подогнала переноску к внедорожнику Porsche.
— Это твоя машина?
— Нет, это машина Неры. Мой Mercedes проходит техосмотр.
— Конечно, — говорю я, как будто каждый день встречаю 18-летних, которые водят машины за сто тысяч долларов.
Когда Сикстайн выезжает с парковки, она поворачивается к нам.
— В брошюре написано, что АКК находится в Обоне, но на самом деле он расположен немного дальше в сельской местности. Дорога займет у нас около часа.
— Не стесняйтесь вздремнуть, вы, ребята, должно быть, устали после перелета.
Ее акцент становится все более заметным по мере того, как она продолжает говорить. Я не могу точно определить его — преимущества того, что я никогда не покидала страну, — но я думаю, что это может быть французский.
— Спасибо, Сикстайн, — говорю я, прежде чем добавить. — Тебя назвали в честь Капеллы папы римского?
— Да! Можете поблагодарить за это мою маму. Кроме моего имени, не волнуйтесь, я нормальная. По крайней мере, мне нравится так думать.
Я смеюсь, когда Тайер отвечает.
— Думаю, мы поладим.
— Тогда зови меня Сикс. Так меня называют друзья.
Мы продолжаем болтать, беседа легко протекает всю дорогу до АКК. Не успеваю я оглянуться, как мы подъезжаем к красивым воротам из кованого железа. Они более двадцати футов в ширину, с замысловатыми золотыми узорами из роз, корон и кинжалов, вплетенных в барьеры. По обе стороны от ворот тянутся кирпичные стены, увитые плющом, что делает школу отдельным замком.
— Ух ты!
— Ворота? Да, они впечатляют. Они были выкованы вручную в Италии в 16 веке и привезены в 1602 году, когда была основана школа.
Ворота открываются, открывая длинную дорожку с ухоженными лужайками по обе стороны, а вдалеке виднеются огромные здания. Сикс указывает на детали, пока мы въезжаем на территорию.
— АКК ценит спорт так же, как и академические дисциплины. Поэтому мы очень рады, что ты у нас есть, Тайер. — Она добавляет. — На территории кампуса у нас есть самые современные условия для занятий практически всеми видами спорта, которые только можно придумать. Мы только что проехали конюшни, теннисные корты будут слева от вас, футбольное поле — чуть дальше, рядом с прудом. За лабораторией есть главный спортивный зал, который находится прямо справа от вас. Именно там вы можете заниматься на любых крытых площадках — баскетбол, сквош, теннис и т.д. Это в дополнение к спортзалам в каждом здании общежития для функционального тренинга.
— Ты что, исследуешь кампус по три раза на дню или откуда ты все это знаешь? — Спрашиваю я в недоумении.
Сикс смеется.
— О нет, несколько поколений моей семьи учились в АКК. Я приезжаю в кампус на торжественные мероприятия с самого детства.
Мы с Тайер обмениваемся быстрыми взглядами.
— Что? — Спрашивает Сикстайн.
— О, ничего. Мы просто вели очень разные жизни, — говорю я, легко смеясь.
Она краснеет в ответ.
— Извините.
— Не стоит, это очаровательно.
Она показывает налево.
— Здесь есть гольф-кары, на которых вы можете прокатиться по территории комплекса. Станции расположены в северной, восточной, западной и южной частях территории.
И прямо перед нами — наконец-то, да? Сюда полтора часа пешком добираться — в общем, это здания общежития. Вы, вероятно, услышите, как люди называют эту территорию «загоном».
Четыре здания стоят перед нами, по два с каждой стороны дороги. Пятиэтажные, построенные из красного кирпича и увитые плющом, как и ворота, «Загон» производит такое же впечатление старины, как и вся остальная территория. Сикстайн паркует машину перед вторым зданием слева и выскакивает из нее.
— Вуаля! Это будет ваш дом на следующий год, — говорит она, поднимая руки над головой.
— Думаю, наша комната будет лучше, чем моя квартира дома. — Размышляет Тайер.
— Я поняла это, когда конюшни были первым, на что указала Сикс во время школьной экскурсии.
Сикстайн смеется, провожая нас в лифт на четвертый этаж и по коридору, прежде чем провести телефоном перед дверью и распахнуть ее настежь.
— Да вы, блять, издеваетесь. — Говорит Тайер, но она выхватывает слова прямо у меня изо рта. Дверь открывается в большое жилое пространство, где расположена открытая кухня с новейшей техникой. Островок с четырьмя золотыми и бордовыми табуретами отделяет кухню от гостиной. Глядя на него, я понимаю, что буду жить именно здесь. Я представляю себя с хорошей книгой на кресле в углу или лежащей на диване и смеющейся с девочками, когда мы смотрим «Остров любви».
— В том коридоре две спальни, — говорит Сикс, указывая на небольшой коридор с тремя дверями. Она поворачивается и показывает в другую сторону, где находится такой же коридор с дверями. — И еще две с той стороны. Это для вас двоих, мы подумали, что вы захотите жить рядом друг с другом. Последняя дверь — это ваша общая ванная комната. У нас тоже есть одна на нашей стороне.
— Ты такая заботливая, спасибо, что заставила нас почувствовать себя такими желанными гостями, — говорю я, обнимая его.
— Серьезно. Ты была великолепна, Сикс!
Входная дверь открывается, когда я отстраняюсь от объятий.
— Вы уже лучшие друзья? — Спрашивает вошедшая девушка с небольшой улыбкой.
— Без тебя — никогда, — отвечает Сикс, притворно ахая.
— Лучше не надо. — Она машет рукой в нашу сторону, опустив тяжелую сумку, с которой вошла в дверь. — Привет, ребята, я Нера.
Нера — одна из самых красивых и лучше всего одетых людей, которых я когда-либо встречала, и я отчаянно пытаюсь подавить абсолютную влюбленность, угрожающую выпустить мультяшные сердечки из моих глаз, когда я смотрю на нее.
И снова я метафорически потрясаю поднятым кулаком в небо, проклиная тот факт, что мне не нравятся женщины.
Прямые, густые черные волосы спадают по плечам и спускаются ниже груди. У нее поразительные черные глаза с густыми ресницами и напряженным взглядом в сочетании с маленьким носом и пухлыми губами.
Она одета в черную водолазку с короткими рукавами, которая обтягивает ее тело. Вырезы вокруг плеч добавляют асимметричный элемент, а серебряное кольцо прикрепляет горловину к остальной части рубашки. Она сочетает ее с ярко-оранжевыми брюками-карго и черными ботинками Prada. Я помню, как мечтала о них во время особенно интенсивного сеанса фальшивого онлайн-шопинга. Я притворяюсь, что делаю покупки, как если бы я была миллионером, добавляю в корзину товары на тысячу долларов, как будто они пустяковые, но никогда не оформляю заказ. Это очень терапевтично в плохой день.