— Ладно, ладно. Хватит уже, Би. Мы идем танцевать.
Я отстраняюсь при звуке голоса Тайер, голова кружится от поцелуя.
— Я вернусь. — Я говорю ему, проводя пальцем по его челюсти, когда ухожу. Его рука следует за мной, насколько это возможно, и опускается, когда я оказываюсь вне пределов досягаемости.
Тайер хватает меня за руку и тянет на край танцпола. Из VIP-секции открывается прямой обзор на то место, где мы танцуем, и я оглядываюсь, чтобы увидеть Роуга и Риса, наблюдающих за нами.
— То, как он на тебя смотрит, пугает. — Говорит Тайер, поднося свой напиток к губам.
— Как он на меня смотрит?
— Пристально, до крайности. Как будто он не может решить, хочет ли он трахнуть тебя или задушить всех вокруг до смерти за то, что они на тебя смотрят.
— Ты знаешь, иногда ему нравится душить меня. — Говорю я.
Настала ее очередь поперхнуться, на этот раз своим джин-тоником, когда мои слова попадают на землю.
— Ты сумасшедшая, Би. Рядом с тобой я чувствую себя матерью-настоятельницей.
Это повод спросить, как обстоят дела с ее сексуальной жизнью с Картером. Тайер — открытая книга обо всем, кроме этого. Она становится уклончивой и молчаливой, когда я поднимаю эту тему.
— Значит, Картер, он никогда...?
— Нет. — Ее тон закрыт, и я знаю, что не могу настаивать дальше.
— В любом случае, это не имеет значения. Это не долгосрочная перспектива. По сути, это просто эксклюзивный секс, пока нам не надоест.
— Беллами, пожалуйста. — Тайер фыркает. — Если бы я хотела комедийное шоу, я бы пошла на него.
Я вопросительно поворачиваю голову в ее сторону.
— Что ты имеешь в виду?
— О, ты серьезно? Вау, хорошо. — Она прочищает горло. — Мне жаль сообщать тебе эту новость, но у тебя все плохо, детка. Я не знаю почему, поверь, я не спала и думала об этом, но у тебя большие чувства к этому психопату. Насколько сильны эти чувства, я не знаю. Тебе придется покопаться в себе, провести самоанализ и сообщить мне об этом. А потом сообщи, стоит ли мне назначить экзорцизм на понедельник или вторник, чтобы мы могли попытаться изгнать из тебя этого демона. — Она смеется, когда я игриво шлепаю ее.
— Очень смешно, — говорю я. — Но ты права. У меня есть к нему чувства. — Добавляю я с сожалением.
— Почему такое грустное лицо? Не считая того, что месяц назад мы ненавидели его до глубины души.
— Он не чувствует того же самого.
Она смеется от души.
— Беллами, единственный, кто выше тебя по шкале «все плохо», — это он.
Теперь я понимаю, что она не права.
— Ты ошибаешься. Это он сказал, что это только секс. Что его не интересуют отношения или, не дай бог, любовь.
— Этот мужчина не узнает чувства, если они ударят его по яйцам. Он определенно чувствует эти маленькие трепыхания в своей груди, где у нормального человека было бы сердце, и вместо того, чтобы признать эти чувства и ощутить их, он пытается зарыть их еще глубже. — Она в отчаянии ударяет себя рукой по лбу. — Господи, тебе придется учить его всему, когда вы будете встречаться. Удачи тебе, мать твою. Хорошая новость: то, чего ему не хватает в романтической эмоциональной зрелости, он полностью компенсирует одержимостью тобой. — Она говорит, кивая головой на что-то позади меня.
Я поворачиваюсь и вижу Роуга, который смотрит на меня, потягивая пиво. Его ноги раздвинуты таким образом, что это не должно быть так привлекательно, но это так. Его руки лежат на коленях, голова откинута назад к стене, а взгляд прожигает меня.
Странно, что я не почувствовала его, когда он впился взглядом в мою спину. Это все, что я чувствую, когда поворачиваюсь к Тайер.
— Он не сводит с тебя глаз с тех пор, как мы ушли. Как я уже сказала, он одержим. Одно могу сказать точно: неважно, издевается он над тобой или пылает к тебе, он не делает ничего наполовину.
Я чувствую желание защитить его.
— Он не такой уж плохой, знаешь ли. Он меняется. — Я говорю, делая глоток своего напитка.
Она берет мою руку и сжимает ее.
— Я знаю. Любой, кто может заставить тебя сиять так, как ты сияла последние несколько недель, — это нормально. Псих или нет. — Она обхватывает меня руками и притягивает к себе. — Но я пока не доверяю ему. Я еще не забыла, что он сделал с тобой, когда мы только приехали.
Я громко целую ее в щеку.
— Вот за это я тебя и люблю.
Руки хватают меня за бедра, и я уже собираюсь оторвать их от себя, когда они поднимаются к талии и рот опускается вниз, чтобы прошептать мне на ухо.
— Давай поедем домой. Прошло слишком много времени с тех пор, как я трахал тебя в своей постели.
Я поворачиваюсь лицом к Роугу.
— Я думала, что ты вернешься в Обонну только в воскресенье?
— Это может подождать, — говорит он пренебрежительно.
Включается клубный ремикс Todo De Ti Раува Алехандро, и Тайер выходит из себя, крича
— Это наша песня!
Я смеюсь, глядя, как она отплясывает.
— Давай я возьму свои вещи, и мы пойдем. — Я говорю Роугу, стараясь не думать о том, что он предпочел вернуться домой ко мне, а не закончить дело, ради которого он приехал в Женеву.
— Я возьму. — Он протягивает руку, чтобы остановить меня. — Допивай свой напиток и потанцуй с Тайер. Мы можем отправиться через 15 минут?
Я киваю.
— Звучит неплохо.
— Это было удивительно заботливо. — Тайер одобрительно хмыкает, когда он уходит.
— Я же говорила тебе. Он лучше, чем притворяется.
— Я тебе верю. Он бы тебе не понравился, если бы это было не так.
Она тянет меня в толпу людей, и мы танцуем под следующие три песни, диджей ставит одну за другой.
Я вся в поту и смеюсь, когда наконец выхожу и падаю в объятия Роуга.
— Спасибо, что подождал, — говорю я, поднимая на него глаза.
Он просто накидывает мне на плечи куртку и целует в макушку.
Когда мы выходим из клуба на тротуар, я врезаюсь в Феникса, который пытается ворваться внутрь. Он не обращает на меня никакого внимания, а смотрит поверх моей головы на Роуга.
— Где она?
— В VIP-зоне. Прямо по курсу, направо.
— Спасибо. — Он говорит, обмахивает его и направляется внутрь.
— Подожди... — говорю я, поворачиваясь, чтобы последовать за ним.
Роуг обхватывает меня за плечи и тянет в сторону ожидающего лимузина.
— Нет. Оставь его.
— Он испортит ей вечер.
— Может быть. А может, и нет. — Он усмехается, открывает дверь и предлагает мне сесть первой. — Возможно, это тот пинок под зад, который ему нужен.
— Для чего? — спрашиваю я, забираясь внутрь и садясь с одной стороны машины.
Роуг забирается внутрь и садится напротив меня. Он стучит по перегородке, и машина заводится, выезжая на соседнюю полосу.
— Чтобы заявить о себе.
Я хмыкаю, но меня отвлекает окружающая обстановка.
— Это твой лимузин?
— Компании.
— И они просто позволили вам взять его?
— Почему бы и нет? Когда-нибудь я буду ей управлять.
— Правда? — спрашиваю я, удивляясь.
— Когда мой отец умрет, она перейдет ко мне. Так было на протяжении многих поколений с тех пор, как моя семья создала ее, и так было и после того, как мы стали публичными, — говорит он серьезно.
— Ты этого хочешь?
— Конечно. — Он пожимает плечами. — Но самое лучшее в том, что я стану генеральным директором, это то, что это означает, что мой отец умрет. И этот день не может наступить достаточно скоро.
Я протягиваю руку и сжимаю его предплечье.
— Я не могу желать никому смерти, — говорю я. — Но я бы не стала отказываться от небольшой легкой пытки, если бы она случилась.