— Я не хочу туда, ваше величество, — прошептала я в отчаянье. — Пощадите меня. Я там умру.
— Вы ли это говорите, Лэйрин? — повернула она бледное лицо.
— Он мне не отец.
— Не смейте даже думать так!
— Но я же вижу, матушка. Этот человек не может быть мне отцом!
— Что вы можете видеть и понимать?! Вам всего десять с половиной лет, вы еще ребенок, пусть чересчур развитой для своих лет, но ребенок.
— У меня тоже есть сердце. Этот рыжий урод — чужой мне.
— Замолчите! Больше никогда не говорите такого, даже себе. Вы… его ребенок.
Она не смотрела на меня, она лгала мне — я чувствовала.
— Лэйрин, вы обязаны стать королем.
— Зачем? В Белогорье он никогда нас не достанет, вы мне сами говорили.
— Только это защитит вашу жизнь. И мою. Мы не можем здесь долго находиться. Я не могу. Десять лет я… — она судорожно вздохнула и не договорила. — Это слишком много. Лэйрин, меня хватит еще на год, не больше, а без меня Белые горы станут для вас смертельно опасными. Вы должны быть в безопасности к тому времени.
— Вы… больны? — перепугалась я. — Бабушка вас все-таки заразила?
Она тихо рассмеялась и обняла меня.
— Дитя, совсем еще дитя. Как же я люблю вас, Лэйрин, больше всех на свете! Если король не признает вас, мы уйдем дальше на север, за Белые горы. Там ужасно холодно, страшно, но никто нас не достанет.
— И вы скажете, кто мой настоящий отец?
— Ваш отец — король Роберт Сильный, ваше высочество. Идемте, вам пора спать.
Наутро королеву с сыном пригласили на тот берег. Матушка торжествующе улыбнулась. Нетрудно понять, каким будет решение короля, если опальной Хелине позволили ступить хотя бы шаг из-за границ Белогорья.
В королевском лагере было немноголюдно. Похоже, большая часть свиты отсыпалась после бурной ночи в двух больших палатках. Нас сопроводили к шатру со штандартом короля. Сначала по приказу Роберта вошла матушка, оставив меня в окружении нашей охраны — десятка «снежных дьяволов» и столько же замковых слуг.
Ткань шатра совершенно не препятствовала зычному голосу короля:
— Стой у порога, миледи. Еще шаг, и ты умрешь.
— Неужели доблестный Роберт Сильный боится слабой женщины?
— Ведьма — не женщина! Теперь слушай, Хелина. Мне проще признать твоего ублюдка, чем заводить канитель с разводом, новой женитьбой и получить в результате какого-нибудь другого ублюдка. За вами, бабами, не уследишь. Твой выродок, как его… Лэйрин будет объявлен моим наследником, но об остальном можешь забыть. Сиди в своем ведьмином логове, ублажай каких хочешь дьяволов, но во дворец и к дочерям я тебя не подпущу и на сто верст. Мальчишку я заберу сейчас.
Душевным человеком был король Роберт Сильный.
Хотя рядом с шатром находилось всего двое из его охраны, громогласный голос монарха слышали многие. А мы стояли всего шагах в пяти. Это слышал Рагар. Это слышали наши слуги.
Кровь отхлынула у меня от лица, руки заледенели. В эти минуты я познавала, что такое настоящая ненависть. Ледяной огонь. Палящий лед. Чудовищное желание чужой смерти и полное бессилие. Иссушающая жажда и полная невозможность убить сей миг. Никто никогда не смеет безнаказанно унижать мою матушку.
Гордо подняв голову, я уставилась на развевающийся штандарт короля с золотым львом на алом поле. Я ощущала колючие взгляды рыцарей, откровенно рассматривавших нас, слышала смешки и гнусные реплики. Свита была под стать благороднейшему королю Роберту Сильному. Мерзее рож я в жизни не видела, да еще в таком количестве.
— Нет, сир, — отвечал спокойный, но продирающий до озноба голос матушки. — Вы не заберете его на таких условиях. Выслушайте мои.
— Ты еще смеешь…
— Смею, ваше величество. Пока еще я ваша супруга и мать ваших детей. До совершеннолетия Лэйрин восемь месяцев будет находиться в Белогорье, остальное время — при вашем дворе.
— Два месяца займет только дорога.
— Оставшихся дней более чем достаточно. И вы позволите мне быть рядом с детьми в эти дни.
— Никогда! — зарычал король. — Я отправлю тебя на костер, ведьма, там твое место!
— Ни единый волос не упадет с моей головы, иначе его придут поднимать Белые горы. Но, раз переговоры у нас зашли в тупик, сир, я ухожу вместе с сыном и больше никогда вас не побеспокою. Процедуру развода вы можете совершить без моего присутствия. Позвольте откланяться, ваше величество.
— Катись со своим ублюдком! Ноги твоей не будет на моих землях, Хелина. Доберусь и до твоего проклятого логова.
Матушка стремительно вышла — бледная, с горящими глазами. Кивнула Рагару: