Жители Свободного Пристанища представляли собой весьма разношерстную толпу. Люди соседствовали с гоблинами и хобгоблинами, крысолюдами и, на удивление, полуросликами. Среди людей было много смуглых и чернокожих, беженцев и изгнанников из разных королевств и земель. Казалось, что здесь собирались те, кому больше нигде не нашлось места. Жизнь в поселении текла своим чередом: кто-то болтал с соседями у костра, кто-то торговал, кто-то готовил еду, занимался строительством нового жилья или ремонтом старого. Другие играли в кости и иные азартные игры, смеялись и переругивались.
Фауст ожидал, что его появление в компании зомби привлечет внимание и, возможно, вызовет скандал. Но, к удивлению, никто не пытался заговорить с ним или остановить его. Люди бросали беглые взгляды и тут же возвращались к своим делам. Фауст почувствовал себя неуютно, не понимая, чего ожидать. Он шел по грязной улице, надеясь найти хоть кого-то, кто сможет помочь разобраться, где он оказался.
Внезапно к нему приблизился одноглазый полурослик с трубкой в зубах. Он с любопытством посмотрел на зомби Руфера, затем на Фауста и хрипло заговорил:
— А что это стало с бедолагой Руфером? Вижу, он уже не тот, кем был раньше.
Фауст спокойно ответил:
— Он получил по заслугам.
Полурослик, казалось, не был особо огорчен этой новостью. Он только пожал плечами и выпустил клубы дыма из трубки.
— Как тебя зовут? — спросил Фауст, глядя на собеседника.
— Все зовут меня Пивинс, — ответил полурослик с легкой улыбкой.
Фауст представился, а Пивинс в ответ карикатурно поклонился, изобразив пародию на придворного.
— Хватит кривляться, — нахмурившись, сказал Фауст. — Мне нужна помощь. Нечем согреться и нечего поесть.
Пивинс задумчиво осмотрел некроманта и его зомби, потом с усмешкой ответил:
— Ну, друг мой, все мы здесь собрались, чтобы погреться и поесть. Никому тут не легко.
Фауст, чувствуя, что его терпение на исходе, поднял руку, и вокруг неё начала сгущаться тьма. Пивинс внезапно почувствовал, как его конечности начинают холодеть, будто бы жизнь уходит из них. Он завопил:
— Хватит! Это убедительный королевский аргумент! Ладно-ладно, пойдем со мной. Отведу тебя в корчму.
Фауст отпустил заклинание, и полурослик облегченно вздохнул, почувствовав, как тепло возвращается в его тело. Затем он повернулся и поманил Фауста за собой, ведя через поселение к небольшому деревянному зданию с вывеской, на которой едва различимо читалось слово «корчма».
Они вошли внутрь, и Фауст сразу почувствовал, как теплый воздух обволакивает его. В корчме было полно народу, все пили, ели и громко разговаривали. Здесь, в этом шумном месте, Фауст впервые за долгое время ощутил, что он в безопасности, хотя бы временно.
Пивинс провел его к дальнему углу, где стоял старый деревянный стол. Фауст сел, а полурослик махнул рукой трактирщику, толстому мужчине с пышной бородой.
— Эй, принеси нашему новому другу что-нибудь согреться и поесть! — крикнул Пивинс.
Фауст, чувствуя, как возвращается сила и решимость, стал размышлять о том, что же делать дальше. Он был в новом месте, среди людей, которые, возможно, знали о некромантии и других темных искусствах больше, чем он. Здесь, в Свободном Пристанище, мог начаться его путь к возвращению силы и, возможно, мести.
Трактирщик, услышав просьбу Пивинса, подошел к ним, вытирая руки о грязный фартук. Он бросил взгляд на зомби Руфера, стоящего у входа, и фыркнул:
— Обслужу, но с условием: «старина Руфер» заходить не станет, а то еще гнить начнет. Не хватало мне тут вони и всякой нечисти.
Фауст кивнул, понимая нежелание трактирщика иметь дело с ожившим мертвецом, и жестом приказал зомби ждать снаружи. Руфер медленно повернулся и вышел на улицу, послушно заняв место у стены корчмы, безучастно глядя в пустоту.
Фауст сел за стол и не удержался от вопроса, который давно его мучил:
— Пивинс, а почему на меня никто не обращает внимания? Только ты один подошел. Вроде как зомби не самое обычное явление.
Пивинс лениво пожал плечами, выпустив дым из трубки, и ответил:
— Тут не принято совать нос в чужие дела, мой король. Каждый знает, что любопытство может быть опасным. Мы все оказались здесь не от хорошей жизни. А я вот дурак — слишком любопытный. Видишь, чуть не поплатился за это, попав под твое заклинание.