– Мне нужно, чтобы ты выполнил кое-что, – произнес Эредин, протягивая юноше записку. – И передай Имлериху. Слуги не смогли его найти еще час назад.
– Он, как обычно, заперся в подвале своего поместья. Вы…Вы, наверняка, не хотели бы сейчас его видеть.
– До меня доходили некоторые слухи, – признался король тихо. – Впрочем, если все это добровольно…
– Не все, не со всеми и не всегда.
– Эльфы страдают? – спросил король, и когда увидел смущенный утвердительный кивок, вдруг исправил свой вопрос. – Эльфийская знать страдает?
– Нет, он бы не посмел.
– Чудно, – заметил король, на секунду закрывая глаза. – Чудно, пусть развлекается дальше. Ты можешь быть свободен.
«Вот она, справедливость его нового мира, мира прогрессивных эльфов, не оставивших места для пережитков прошлого», – подумалось Знающему прежде, чем Карантир вновь оставил эльфов наедине. Аваллак’х пытался вспомнить цвет ее кожи, ту неестественную белизну, заставляющую Цири обернуться хладным бездыханным телом. Нет, она не придет в себя так быстро, и ждать у дверей больничной палаты – провести несколько дней впустую. Дней, что можно было потратить с пользой.
Он знал, что уходя отсюда сейчас, ставит себя под удар. Очередной удар в глазах и без того раздавленной Ласточки. И чем, чем он сумел настроить ее против себя? Король явно знал лишнее. По его ярко горящим зеленым глазам эльф понял, что Эредин приложил к этому руку, что он ждет момента, чтобы насладиться всплеском ведьмачьей ярости. А чтобы дать достойный ответ – нужно знать, откуда бьют.
Знающий пожалел о том, что учеников у него больше не было. Некому было поручить работу… Некому? Лис врал сам себе. Одна фигурка, не принимавшая участия в игре до сей поры, у него все же имелась, и сейчас, ведь сейчас было самое время, верно? Аваллак’х улыбнулся сам себе, отворяя двери выводящие его прочь. Он уже не видел удивленного взгляда, который Эредин метнул в его спину.
Шаги слышались и в конце длинного коридора и в его начале, эхом пролетая над потолком. Аваллак’х ненавидел этот замок. Картины на стенах сменились, пьющие вино эльфы сменились теми, что облачились в доспехи и шли на войну. Новый правитель активно поддерживал культ воина, мотивировал придворных к действию, воспитывал в них любовь к жестоким завоеваниям прошлого, и имел в этом успех.
Несколько лицемерных дворян встретились Знающему на пути. От каждого он получил по учтивому кивку, и никаких вопросов за ними не последовало. Аристократы, несомненно, знали о недомогании ослабшей после пережитых потрясений Зираэль, но предпочитали молчать, дожидаясь очередных слухов.
А Знающий не был тем эльфом, что любил разглагольствовать попусту. Он проходил мимо молча. Разумеется, пренебрегая интригами знати, долго при дворе не прожить, и Аваллак’х хорошо знал об этом. Также знал он и то, что низшие аристократы общаются с ним куда охотнее, знают больше, успевают выведать каждый секрет.
Слабость. Сила поддержки при дворе – чужая слабость. Беря под крыло измученную душу, даруя возможность тому, чье происхождение не позволяли получить его с положенной другим легкостью – ты обретал союзника, которого нигде уже не найти. Он остановился у дверей, ведущих в покои низшей знати, скромно постучал, дабы получить приглашение. Лис улыбнулся, и улыбка его вышла слишком хитрой.
– Кто там? – послышался ласковый девичий голос. – Слишком рано для гостей.
– Офелин, это я. Прошу, прости меня за такую спешку.
За дверью тут же послушалось суетливое шуршание легкой ткани, звук убираемого с пути столика, прикаченного слугами для утренней трапезы. Эльфка гаркнула на кого-то, но слов ее Знающий не мог услышать за толстым слоем древесины-двери. Ждать ему пришлось непомерно долго для того, кто решил повидаться со старой подругой, но ожидание показалось ему весьма забавным. И все же, когда все надежды мага на встречу прахом легли к его же ногам, за дверью послышался знакомый щелчок поворачивающегося в двери ключа.
– Аваллак’х! – изображая восторг, произнесла девушка. – Чем же я, такая неинтересная, могу быть обязана тебе в этот час?
Ее каштановые волосы сейчас были убраны в толстую косу, доходящую эльфке до самой поясницы. Утреннее платье уже было знакомо эльфу. Офелин приказала служанке перешить вечернее, то, в котором она танцевала на балу у нового короля. Креван знал, что у семьи ее давно не хватало денег на содержание дочери при дворе, но надежда все толкала их продолжать спонсорство. Отец девушки страстно мечтал породниться с высшими членами общества Ольх, и красота его дочери должна была стать билетом в лучшую жизнь для всего их рода.
– Ты же знаешь, что я всегда ищу твоего общества, Офелин. Независимо от того, какой сейчас час или день.
– Помнится, вчера ты предпочел мне какую-то человечью девку, – ответила она, позволив себе весьма недовольно улыбнуться.
Знающий заставил себя удержаться от колкости в ответ. Цири не была в его глазах «какой-то девкой», да и любой мало-мальски знакомый с ее историей эльф должен был знать, как много она, кровь и плоть ее значат для рода Aen Elle. Знающий потупил взгляд. Наигранно, но для Офелин не нужно было стараться. В интригах она понимала столь ничтожно мало, что можно было усомниться в ее многолетней принадлежности к испещренному ими королевскому двору.
– Ты же знаешь, что я выполнял свой долг? – понизив голос, словно избегая огласки, спросил ее эльф.
– О, прошу тебя, давай не будем стоять на пороге.
Девушка отошла, открывая эльфу проход. Несколько служанок, сдерживая смех, выскользнули прочь, когда Офелин кивнула им в сторону двери, кошка соскользнула с подоконника на карниз и отправилась на прогулку. Знающий и сам хотел бы сейчас оказаться как можно дальше, но помощь девушки могла бы ему пригодиться. Аваллак’х шагнул внутрь. С юной эльфкой тот общался уже год, но в ее обители не был ни разу. Знающий и не искал пути сюда, потому что его покои для их удобных немногословных обычно встреч были сподручнее.
– Как бы там ни случилось, я рада, что сегодня у тебя нашлось время для визита, –проворковала она, опустив взгляд, точно в смущении. – Ты всегда здесь желанный гость.
– Приятно слышать, – ответил Знающий, прекрасно понимая, что его фигура в расчете девушки занимала весьма видное место. – Я хотел бы попросить прощения за произошедшее, Офелин. Ты же знаешь, что я – всего лишь слуга короля. Конечно же, это не оправдывает…
– Все мы под этими небесами – его слуги, – ответила девушка, находящая Эредина тем правителем, за которым ей хочется следовать.
Знающий натянуто улыбнулся, заставляя себя сесть. Офелин предложила ему небольшой, но хорошенький стульчик, стоявший напротив обеденного столика. Сама эльфка, несомненно, за завтраком сидела на собственной кровати, наслаждаясь обществом ровесниц-сплетниц. Аваллак’х давно заметил, что девушки, присланные сюда семьями в надежде заиметь полезное родство, не чурались общения с челядью.
– Я и сама вела себя глупо, – заметила эльфка, уже не обманывая. – Я знаю, что не должна была ревновать и пытаться задеть тебя тем, что… Что обратилась за помощью к королю.
По ее печальному, не созданному таковым взгляду, эльф понял, что сердце ее отнюдь не холодно по отношению к нему. Нельзя ревновать инструмент лишь из жадности, нельзя просить прощения у вещи, которую ты считаешь всецело своей. Аваллак’х проглотил жалость, испытываемую к глупой девчонке. В конце концов, скольких таких он успел познать за долгие годы при королевском дворе? Офелин хороша: молода, хитра, пусть и недостаточно для статуса придворной интриганки, но отец ее возложил надежды правильно, девчонка должна была достигнуть успешного брака.
– Ты не виновата, – ответил он спешно. – Но я был бы благодарен, если бы ты, душа моя, меньше контактировала с нашим королем.
– Он так сильно тебе не нравится?