Служанка. Ночью, пока никого не было рядом, в королевскую спальню пришла она – та хорошенькая, но наглая курносая эльфка, приставленная к Цирилле горничной. Девушка выпрямила спину, различив в полумраке спальни ее крадущийся силуэт. Являясь теперь хозяйкой в этом помещении, Цири раскрыла рот, собираясь отчитать служанку за дерзость и задать ей пару вопросов, но первой подать голос не смогла.
– Его Светлость велели собрать вас и вывести во двор, на прогулку.
– Его Светлость? – хмыкнула та в ответ. – Ты никогда раньше его так не звала, – заметила Цирилла, хмуря брови.
– Прошу прощения, моя госпожа, я слишком хочу спать и слишком спешу выполнить приказ моего господина.
– А где он сам? – допытывалась ведьмачка. – И куда мы собираемся идти в ночи?
– Мне об этом не говорят.
«Мне тоже, но ты хотя бы можешь узнать об этом из дворцовых разговоров», – пронеслось в голове девушки. Эльфка отвернулась, копошась в мешке, принесенном ею не то из собственной комнаты, не то из прачечной. Из него девушка вынула штаны, несколько рубашек на выбор, теплый плащ и дорожные сапоги. Цирилла слишком радовалась увиденному, чтобы продолжать расспросы.
Она так давно не видела, не носила практичной женской одежды, что все ее мысли обратились к былым временам, когда подобная «роскошь» определяла каждый день ведьмачки. Только, все же… Куда ее тащит король? Без лишних слов Ласточка приняла столь практичное, столь нужное ей одеяние, отказавшись от помощи гувернантки. Она все еще в состоянии справиться со шнуровкой на штанах и сапогах без участия тонких эльфийских пальцев.
– Чудесно выглядите, – бросила служанка, даже не посмотрев на Цириллу. – Идемте, нас уже ждут внизу.
– Так что происходит?
Но эльфка уже не слышала заданного ей вопроса. Она спешила исполнить волю своего хозяина с ретивостью самого верного слуги, чтобы как можно скорее отчитаться об успехе и получить свою сахарную косточку. Разве не хорошая девочка, разве не самая лучшая собачка на псарне, среди тысячи одинаковых собак? Ласточка представила, как король треплет ее по волосам.
Цири передернуло от этой мысли, что-то внутри нее съежилось в попытке не засмеяться при ней. Сколько бы ведьмачка ни оставалась в этом мире, сколько бы ни провела времени в компании эльфов, понять их та все еще не могла. Рабская преданность тирану была ей чужда.
Через пустой коридор девушки прошли к выходу, сквозь каменную стену и тонкую дверь черного входа можно было слышать, как ветер расчесывает листья в кронах древ. Тихо, словно мыши, словно крадущиеся в ночи воры, они все шли вперед. Цирилла чувствовала себя беглянкой, настороженность ее подняла голову, когда Ласточка не заметила у выхода стражников. Где же? Этот пост никогда еще не пустовал.
– Куда мы идем? – спросила девушка, останавливаясь на лестнице.
– В сад, моя госпожа, – нервно ответила эльфка.
– Эредина там нет. Верно? – осведомилась Цирилла, понимая, что зря не узнала об этом раньше. – Это не его распоряжение…
Что толку было в дальнейшем притворстве? Эльфка, шедшая впереди, резво развернулась, каблучки ее сапог коснулись холодного камня, одарив тишину новым звуком. Ласточка смотрела в ее темные глаза, не желая отводить взгляда. Запах пыли и плесени. Которого девушка раньше не замечала в этих стенах, вдруг показался невыносимо ярким. Это… Это не от нее ли пахнет лабораторией?
– Ты ждала на помощь кого-то другого, да? – почти сожалея, спрашивала эльфка. – Думала, что Знающий захочет вытащить тебя? Думала, это он связан со снами, через которые Йеннифэр говорила с тобой?
Да. Да, так и было. Когда Госпожа Йеннифэр обмолвилась о «своем человеке» в рядах дворцовых обитателей, все подозрения Ласточки легли именно на его плечи. Неужели… Неужели, Знающему действительно не было до нее дела, как Эредин и говорил? Неужели, все это – только ее мечты и надежды? Цири хмуро улыбнулась, пытаясь скрыть за неясной гримасой боль. Эльфке можно было не врать: ей не было никакого дела до чувств и эмоций Ласточки, она выполняла свою работу бесстрастно.
– Так это ты?
– Я здесь только за одним – за тобой, Цири, – произнесла она, понизив голос. – Я присматривала за тобой во дворце, подмешивала в твою еду противозачаточное средство, следила за тем, чтобы слухи не ползли вокруг, не допускала Офелин в твою спальню, забирая ключи даже из запасного ящика…
– Она пыталась проникнуть в мои покои? – отчего-то заострив на этом внимание, спросила ведьмачка. – Неважно. Это все уже неважно.
– Да, – подтвердила эльфка. – Забудь об этом. Важно уходить отсюда, пока стража не поменялась и не поняла, что предыдущий патруль убит.
– Ты убила их? – спросила Цири, но эльфка ей не ответила.
Она пошла вперед, не оглядываясь в сторону «спасенной», служанка знала, что Цирилла пойдет за ней, и была права. Цири сжала губы, чувствуя, как в них пульсирует кровь, как краска приливает к ее бледному доныне лицу. Неужели все это время за ней действительно присматривала наглая курносая девчонка?
В ее голове осталось столько вопросов, столько вопросов не могли утонуть в страхе перед неизвестной дорогой… Но Цири заставила себя смолчать. Две темные фигуры скользили мимо розовых кустов и букетов ярких гортензий, шли они молча, не желая говорить. На улице, у самого края старого королевского сада, девушка увидела в каменном заборе дыру, прежде не украшавшую это место.
Похоже, ведьмачка сильно недооценила ее – низкорослую, худенькую, нескладную по эльфийским меркам девушку, сумевшую пронести свою тайну сквозь все ее пребывание в этих стенах.
– А Кэльпи? – спросила девушка, заметив, что обе лошади не похожи на ее кобылку. – Где моя лошадь? Я без нее…
– Ты поедешь на том, что есть, или госпожа Йеннифэр устроит нам обеим теплый прием, – отрезала эльфка. – Твоя лошадь под охраной. К ней не подпускают никого, кроме конюха, а с ним мне не удалось договориться. Он предпочитает другие уговоры.
– Другие уговоры или чтобы уговаривал кто-то другой? – с ехидством заметила ведьмачка.
Эльфка промолчала, посмотрев на Цири так, словно все ее мысли были лишь об одном – поскорее забыть об этом. Ласточке досталась старая серая кобыла с завидной гривой, эльфке – толстобокий жеребец, пригодный больше для полевых работ, чем для скачек.
Ведьмачка оглянулась к замку, что-то зловещее было в его могучем силуэте, каменным истуканом застывшим над чернеющим вокруг горизонтом. Ласточка не могла поверить в то, что никогда больше его не увидит, что никогда не войдет в те покои, никогда не услышит звука Его шагов.
Или все кончится так же, как первая ее попытка сбежать и вернуться туда, где не ждут? Зираэль снова представила себя раненной, лежащей в больничной койке в ожидании хоть кого-то, лишь бы не оставаться в пустой комнате одной. Но что, если вся эта история кончится чем-то худшим, чем-то неприятным ей одной? Что, если это – проверка, устроенная королем. Проверка ее чувств, испытываемых к его «светлейшей особе», проверка покорности?
Ласточка быстро оттолкнула от себя эти мысли, шепнув: «Чушь». Какие чувства эльф может питать к ней? Какие чувства он может питать хоть к кому-то? Девушка снова попыталась улыбнуться, но уголки ее губ почему-то не желали бежать вверх. Цири чувствовала холод, и шел он словно изнутри нее.
– Мы доберемся до башни, через которую ты сюда пробралась, Ласточка, а оттуда нас заберет Йеннифэр.
– Как она это сделает? Она, что, уже здесь?
– Нет, ее здесь нет, это слишком заметно и слишком опасно, – объяснила эльфка. – Мы пройдем через портал.
«Только хочешь ли ты уйти отсюда, Цири?» – спросила себя ведьмачка. Она чувствовала себя слабой еще вчера, сегодня же – полностью разбитой, не готовой провести несколько часов в седле. Впрочем, если судьба бросает тебе такой шанс, нельзя ведь им не воспользоваться. Другого такого не будет, когда слуги поймут, что к чему, и запрут ее в четырех стенах.
– Йен говорила, что ее побег состоится позднее. Гораздо позднее, чем сейчас.
– Время побега зависело от обстоятельств, которые никак невозможно предсказать. Звезды сошлись так, что тебе стало дурно на той охоте, и Эредин ослабил хватку, и сам пытаясь прийти в себя.