— Я прекрасно понимаю твою ситуацию, поэтому и не требую денег прямо сейчас. — Вопреки словам, сочувствия в голосе невидимого собеседника не было.Но за неделю пятьсот тысяч можно собрать. Конечно, для этого тебе придется продать дом, машину и яхту. Вполне возможно, что после этого от тебя уйдет молодая жена, для которой ты все это приобрел. Но если хорошенько подумать, Лим, это не самый худший вариант. Женщин на свете много, а вот жизнь — она одна.
— Дом и яхта записаны на имя жены. — Лим уронил голову на грудь и говорил уже, ни к кому конкретно не обращаясь. Казалось, он уже полностью смирился с ожидающей его участью. — Это был мой подарок ей на свадьбу. Продать их она никогда не согласится.
— Ну в таком случае мне представляется, что события будут развиваться следующим образом. Сначала сгорит ваш прекрасный дом. Потом погибнет в автомобильной катастрофе твоя очаровательная жена…— Невидимый собеседник сделал небольшую паузу, после чего добавил: — Как поживают твои дети от первого брака, Лим? Ты, кажется, очень к ним привязан? Тебе же не хочется, чтобы и с ними что-нибудь случилось?
Не поднимая головы, Лим закрыл лицо связанными в запястьях руками и заплакал. Его плач был похож на жалобный скулеж побитой хозяином собаки.
Какое-то время человек, сидящий за столом, молча наблюдал за Лимом. Когда же ему это надоело, он рукой подал знак тому, кто стоял за спиной пленника. Тот хорошенько встряхнул Лима за плечи и, подцепив за подбородок, поднял его голову вверх. Покрасневшие глаза Лима сощурились от яркого света.
— Слушай меня внимательно, Лим, — произнес невидимый собеседник. — Ты сам повинен в постигшей тебя беде. Поэтому и выкручиваться тебе придется самому. Но, как посредник, я заинтересован не в том, чтобы ты наложил на себя руки или угодил в дурдом, а в том, чтобы ты вернул свой долг. Только в этом случае я получу причитающийся мне гонорар. Поэтому прекрати истерику и давай вместе попытаемся найти выход из создавшейся, прямо скажу, весьма непростой ситуации.
Слушая его, Лим только тряс головой и едва ли не в кровь кусал губы, пытаясь подавить судорожные всхлипы.
— Ничего не получится…— едва слышно пробормотал он. — Лучше убейте меня прямо сейчас…
— Ну какой мне прок от того, что ты умрешь, — недовольно произнес собеседник.
— Я не смогу достать денег! — завопил Лим. — У меня их нет! Нет и не будет!..
Стоящий за его спиной охранник придавил его к стулу, не позволяя вскочить на ноги. Лим что-то бессвязно орал, извиваясь под его сильными руками.
Рука с перстнем звучно хлопнула по столу.
— Заткни ему пасть!
Охранник резко взмахнул рукой и ткнул Лима в правый бок тупым концом короткой палки. Захлебнувшись криком, Лим умолк и согнулся пополам. Страшно выпучив глаза, как рыба, поднятая с глубины, он судорожно хватал воздух разинутым ртом. Не дав ему окончательно прийти в себя, охранник дернул Лима за плечи, снова прижав спиной к спинке стула и заставив смотреть прямо на свет.
— Ты не дослушал меня до конца, Лим, — произнес все тот же голос, — Если ты еще раз позволишь себе что-нибудь подобное…
Голос умолк, не закончив фразы. Молчание его было красноречивее любых слов.
— Я понял, — быстро кивнул головой Лим. — Я все понял. Вы хотите мне помочь… Я слушаю… Я вас внимательно слушаю…
Сломленный, психически раздавленный человек уже и сам почти не понимал, что он говорит. Он пытался найти надежду там, где ее не было. Страх пробил в его сознании брешь между реальным и иррациональным видением мира, который менее чем за час превратился в сплошной кошмар. Слушая в программах новостей сообщения о заказных убийствах и загадочных смертях, он привык считать, что подобное могло случиться с кем угодно, только не с ним. Сейчас он был согласен на все, лишь бы только прекратилось это безумие.
— Итак, ни денег, ни имущества, продав которое можно бы было выручить требуемую сумму, у тебя нет.
Голос прячущегося в тени человека не спрашивал, а констатировал факт.
Лим, подтверждая сказанное, затряс головой.
— А как насчет услуг? — задал вопрос все тот же человек.
— Услуг? — непонимающе, но с надеждой переспросил Лим.
— Ты работаешь в Исследовательском центре, изучающем Сферу стабильности?
— Да, — быстро кивнул Лим и торопливо затараторил: — Но моя должность совершенно незначительна. Я координатор низового уровня, занимаюсь главным образом подбором кадров. Поэтому и получаю я…
— Умолкни, — приказал невидимый собеседник. — Меня не интересует твоя зарплата. К какой информации ты имеешь доступ?
— Через свой рабочий компьютер я могу подключиться к любому терминалу центра. Что конкретно вас интересует?
— Все. В особенности то, что связано с человеком по имени Игорь Стинов, который недавно прибыл на Землю из Сферы. Мне нужно знать все, что он рассказывал о жизни там.
— Средства массовой информации в последнее время забиты материалами о Стинове и Сфере…
— Меня интересует то, что не попало в газеты и на телевидение. Кроме этого я хочу иметь подробнейшую информацию о подготовке экспедиции в Сферу: точные сроки, состав команды, грузоподъемность аппаратов, обеспечение безопасности… Короче, все, что ты сможешь достать.
— Я не имею доступа к секретным файлам. Если я даже просто попытаюсь их скопировать, меня сразу же вычислят…
— Мы дадим тебе портативный ультразвуковой сканер. От тебя потребуется всего лишь оказаться под каким-либо предлогом рядом с терминалом, содержащим секретную информацию по проекту «Сфера» и нажать кнопку записи. На расстоянии, не превышающем одного метра, сканер способен за две-три минуты считать и скопировать всю базу данных процессора. Как видишь, Лим, за тебя уже все продумали, Тебе остается сущая ерунда. Думаю, недели тебе на это хватит.
Лим прижал к груди связанные кисти рук с судорожно переплетенными пальцами.
— И после этого я буду свободен? — с надеждой спросил он. — Мне спишут мой долг?
— Об этом поговорим после того, как увидим, что ты принесешь, — голосом, не приемлющим возражений, ответил невидимый собеседник.
— Но я могу хотя бы надеяться?..
— Надежда, Лим, как известно, умирает последней. — Человек за столом отрывисто и коротко хохотнул. — Пока я могу обещать тебе только то, что до следующей нашей встречи ни с тобой, ни с твоими близкими ничего не случится.
— Я сделаю все, что вы скажете, — тихо произнес Лим. Человек понимал, что надежда, которую ему бросают, как голодной собаке обглоданную кость, на которой не осталось ни единого волокна мяса, призрачна и обманчива. Но он не мог найти в себе сил ответить на предложение решительным отказом. Волю его, и без того не слишком сильную, полностью парализовал холодный, липкий страх. Все, о чем бы человек ни подумал в данную минуту, внушало ему первозданный ужас. Любой его шаг приближал к черному, бездонному провалу небытия, который страшил его больше, чем физические или нравственные страдания.
— Я сделаю все, — еще раз, боясь, что слова его могли остаться неуслышанными, повторил Лим.
— Неделя. — Человек приподнял вверх толстый указательный палец. — На все это дело тебе отводится ровно неделя. Если ты опоздаешь хотя бы на один день, никакие оправдания тебя не спасут.
— Как мне снова найти вас? — торопливо спросил Лим.
— То, что тебе удастся раздобыть, держи все время при себе. Мы сами тебя найдем. — Указательный палец сделал движение в сторону двери. — Уведите его.
Лиму снова набросили на голову мешок, подняли со стула и вытащили за дверь.
— Включи свет, Юрген, — произнес человек, сидящий за столом.
Щелкнул выключатель. Освещая комнату, под потолком вспыхнул ряд расположенных кругом ламп, закрытый одним плоским матовым колпаком.
В помещении находились четверо.
За столом, положив руки перед собой, в широком кожаном кресле сидел человек необъятных размеров с багровым, отечным лицом, выпученными глазами и раздутым животом, который не мог скрыть даже мешкообразный пиджак, сшитый на заказ именно с этой целью. За спиной у толстяка стоял высокий, подтянутый блондин, похожий на альбиноса, с длинными, расчесанными на прямой пробор волосами. Он был без пиджака, в одной белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Под левым плечом у него висела расстегнутая кобура, из которой высовывалась тяжелая рифленая рукоятка пистолета. Третий находящийся в комнате человек сидел в кресле слева от стола. На вид ему было чуть больше тридцати лет. У него была короткая аккуратная стрижка. Он сидел, подперев щеку ладонью. Взгляд его маленьких сонливых глазок был направлен на перстень хозяина.