— Да, конечно, я помню, ты говорил об этом и раньше. — Обсуждая со Стиновым вопрос, по поводу которого он уже получил от руководства проекта четкие указания, Тейнер оставался спокойным и сосредоточенным. — Но я не вижу в этом неразрешимой проблемы. В отчетах упоминаются два наиболее крупных и влиятельных отдела — Информационный и Комендантский. Можно попытаться во время переговоров опереться на их авторитет — взаимовыгодная заинтересованность сторон тут, как мне кажется, налицо.
— Думаю, что это не лучший вариант, — с сомнением покачал головой Стинов.Во-первых, любой из этих двух отделов будет в первую очередь стремиться перетянуть вас на свою сторону, а во-вторых, тем самым вы настроите против себя все остальные отделы.
— Но почему? — слегка удивился Тейнер. — Неужели интересы отделов не совпадают даже в главном?
— В Сфере не существует единства ни в чем, — ответил Стинов.
— В таком случае кого ты предлагаешь в качестве посредника для переговоров с советом?
Тейнер прищурился, и Стинову на мгновение показалось, что в глазах его мелькнуло недоверие.
— Пока еще никого. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала оценить сегодняшнюю расстановку сил в Сфере, — сказал Стинов и, посмотрев в глаза собеседника, добавил: — Вообще-то, если у нас пошел откровенный разговор, я считаю преждевременным проведение переговоров. Для начала систему общественного устройства Сферы следует привести в соответствие с земной.
Тейнер не отвел взгляд в сторону, и Стинов понял, что перед ним именно тот, кто готов выслушать все, что он скажет, без иронических ухмылок и снисходительных похлопываний по плечу. В Тейнере чувствовался человек, готовый взять на себя всю полноту как принимаемых решений, так и ответственности за их последствия, который в момент необходимости отдает предпочтение решительным действиям, а не академическим беседам за круглым столом о правомочности и этичности тех или иных мер.
— Когда я сказал об этом на одном из заседаний участников проекта «Сфера», — продолжил Стинов, — мне весьма популярно объяснили, что вмешательство во внутренние дела Сферы не согласуется с политикой, проводимой правительством Объединенной Земли. В соответствии с ней граждане Сферы вольны сами выбирать тот общественный порядок, который максимально отвечает их интересам.
— Мне говорили то же самое, — понимающе улыбнулся Тейнер.
— Но дело-то в том, что жители Сферы не имеют возможности что-либо выбирать!
Стинов старался оставаться спокойным, но помимо воли начинал горячиться. То, что он говорил сейчас Тейнеру, он повторял уже не один раз многим людям. Каждый раз его внимательно слушали, кивали головами и даже делали какие-то пометки на листах бумаги. Но при этом Стинов чувствовал, что слова его были для этих людей всего лишь информацией, которую следует внимательно изучить и проанализировать. Тейнер так же внимательно слушал Стинова, но что-то пока неуловимое отличало его от остальных. Быть может то, что он не проявлял показного участия?
— Люди Сферы поставлены в такие условия, при которых они вынуждены цепляться за существующий порядок. Вся инфраструктура Сферы представляет собой единый комплекс, который рухнет, если изъять из него хотя бы один элемент. Отделам пока еще удается удержать ее в равновесии, и большинство жителей Сферы молятся только на то, чтобы так оно и продолжалось. Какие-то изменения и перевороты возможны только в рамках одного отдела. Любые непродуманные попытки изменить структуру общества могут обернуться для Сферы гибелью.
— Но ты рассказывал о заговоре монахов-геренитов, в котором сам принимал участие, — напомнил Тейнер. — Насколько я понял, целью заговора как раз и являлось изменение всей жизни Сферы.
— Верно, — кивнул Стинов. — Но монахи не собирались устраивать путч. Чтобы объединить людей вокруг ордена, они хотели в первую очередь изменить их мировосприятие. И программа их действий была рассчитана не на одно десятилетие.
— Какую же линию поведения, по-твоему, должна выбрать Земля, если в короткий срок вывезти всех жителей из Сферы невозможно? — спросил Тейнер.
— А вы не задумывались над тем, захотят ли те, кто родился и прожил свою жизнь в Сфере, покинуть ее? — вопросом на вопрос ответил Стинов. — Сфера является для них родиной, а Земля — чуждый, неведомый мир, в котором еще неизвестно как сложится жизнь.
— Так какой же выход?
Прежде чем ответить, Стинов повернулся чуть в сторону и закинул руку за спинку стула.
— Я уже говорил о том, что Земля должна предложить Сфере конкретный план преобразований, — сказал он. — И не обсуждать его с руководствами отделов, а поставить их перед фактом, что иного выбора у них нет.
— То есть навязать им свою волю, — уточнил Тейнер. — Но Сфера фактически является суверенным государством. И Земля не имеет законного права вмешиваться в ее внутренние дела.
— А разве жители Сферы не являются гражданами Земли? — подавшись вперед, спросил Стинов. — Разве у них не те же права, что и у остальных людей? Разве по собственной воле отгородились они стеной поля стабильности?
— Все это сложные процессуальные вопросы, — проведя пальцем по брови, ответил Тейнер. — Нам, несомненно, хотелось бы, чтобы Сфера стала полноправным членом сообщества Объединенной Земли. Но только произойти это должно на основе обоюдного согласия, а не путем вторжения землян в Сферу.
— Что ж, у вас будет шанс попытаться объяснить это руководителям отделов.Стинов устало опустил руки на колени. — Я уже устал объяснять всем и каждому, что люди Сферы живут в совершенно ином мире, который имеет очень мало общего с тем, что окружает вас на Земле. Это иное измерение, искажающее сознание и порождающее новый взгляд на действительность. Для человека Сферы может показаться противоестественным многое из того, что ты привык считать само собой разумеющимся.
— Но ты как будто ничем не отличаешься от любого из нас, — прищурив глаз, изучающе посмотрел на Стинова Тейнер.
— Это только на первый взгляд, — совсем невесело улыбнулся Стинов. — И к тому же я здесь один. На меня не оказывает воздействие коллективное сознание Сферы. Но тем не менее в существующее на Земле общество я, как ни старался, полностью вписаться не смог. Я все время ощущаю разницу. Я по-иному чувствую, иначе воспринимаю окружающую действительность… Даже мыслю я, как мне кажется, не так, как земляне.
— Может быть, ты сам не хочешь разрушить барьер, — абсолютно серьезно сказал ему Тейнер. — Или боишься это сделать.
— Может быть, — не стал спорить Стинов. — Но уже само существование барьера между нами доказывает то, что я не такой, как вы.
— Знаешь, что тебе нужно сделать для того, чтобы избавиться от комплекса чужака? — спросил Стинова Тейнер и сам же ответил на заданный вопрос: — Ты должен отправиться в Сферу вместе с экспедицией. Здесь ты находишься в непривычной для себя обстановке, поэтому и все, кто тебя окружает, кажутся тебе чужими. В Сфере, работая вместе с остальными участниками экспедиции, ты поймешь, что они точно такие же люди, как и ты.
— Возможно, ты и прав, — подумав, согласился Стинов.
— Так, значит, решено? — радостно улыбнулся Тейнер. — Ты отправляешься с нами?
— Выходит, ты только за тем и приходил, чтобы получить мое согласие. — В голосе Стинова прозвучала обида.
— Не только. — Тейнер сделал отрицательный жест рукой. — Но мне очень хотелось бы видеть тебя в составе экспедиции. Твои знания ситуации и опыт жизни в Сфере невозможно заменить никакими самыми подробными отчетами. Только ты сможешь подсказать нам, как правильно действовать при тех или иных обстоятельствах.
— И ты будешь прислушиваться к моему мнению? — с сомнением спросил Стинов.
— А кого же мне слушать, если не тебя? — с вполне искренним недоумением поднял брови Тейнер.
— Хорошо, если бы так, — без энтузиазма улыбнулся Стинов.
— Есть какие-то сомнения? — задал прямой вопрос Тейнер.
— В таком случае начинай прямо сейчас. — Упершись локтями в колени, Стинов чуть наклонился вперед. — Вся система власти в Сфере держится на постулировании того факта, что Земля представляет собой отравленную радиоактивную пустыню, и поэтому жизнь вне Сферы невозможна. Хотите вы этого или нет, но даже само известие о том, что на Земле до сих пор существует жизнь, вызовет в Сфере потрясение, равного которому общество ее еще никогда не испытывало. Я даже предполагать не берусь, к каким последствиям это может привести. Но одно могу сказать точно: в отношениях между отделами раскрутится новый виток борьбы за власть и передел сфер влияния. Пользуясь возникшей смутой, каждый будет стараться урвать кусок пожирнее.