После окончания службы митрополит звонким голосом зачитал манифест царя, как бы давая понять, что начавшаяся война – дело не только земное, но и небесное, и церковь разделяет с царём ответственность. В манифесте излагались события, которые сделали войну неизбежной, за которыми следовали призыв к национальной энергии и прошение о помощи Всевышнего. Затем государь приблизился к алтарю и поднял правую руку над Евангелием, которое ему поднесли. Он был серьёзен и сосредоточен. Медленным голосом, подчёркивая каждое слово, он заявил:
– Офицеры моей гвардии, присутствующие здесь, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю её. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока останется хоть один враг на родной земле.
В ответ раздалось громкое и нестройное «ура», раскатившее по всему залу.
Многие знали, что последние слова повторяли манифест Александра I в 1812 году, но это только усилило их магический эффект. С улицы донеслись крики многолюдной толпы, собравшейся вдоль Невы и услыхавшей «ура», и уже в ответ на эти крики в зале поднялся неистовый шум. Люди кричали, целовали незнакомых соседей, обнимались, клялись в верности государю и отечеству, военные обещали разбить неприятеля в кратчайшие сроки, а дамы восторженно хлопали в ладоши. Стоявший рядом с государем его дядя великий князь Николай Николаевич[11], на полторы головы выше своего племянника, бросился к французскому послу Морису Палеологу и принялся целовать его, едва не задушив в объятиях.
В это время на Дворцовой площади перед Зимним дворцом кричала «ура» бесчисленная толпа с флагами, знамёнами, хоругвями, иконами и портретами царя. Толпа замолкла почти вмиг, как только на балконе дворца появился император и зазвучал гимн «Боже, Царя храни». Вся площадь за считанные секунды опустилась на колени, и слова гимна, поддержанные толпой, зазвучали так мощно и властно, как ни звучали ещё никогда за время последнего царствования. Рука государя в белой перчатке невольно потянулась к глазам, чтобы утереть слезу. Он всегда осознавал себя самодержцем, исполняющим волю Бога, но только в этот момент впервые почувствовал себя истинным духовным и военным вождём русского народа.
Простые люди расходились с Дворцовой площади по домам, переполненные надеждами и гордостью за государя. Они целовались и обнимались так же горячо, как и аристократы в Георгиевском зале. У всех были радостные улыбки на устах.
– Наш царь-батюшка истинно правду говорит, Ингельм нам навязал войну, – горячо доказывал окружающим бородатый торговец квасом в белом переднике, хотя с ним никто и не спорил.
– Навалимся на проклятого германца всем миром, – говорил рядом с ним пожилой скорняк в рваном картузе, напирая на букву «о», как настоящий вологжанин. – Нас много, мы его шапками закидаем.
– Айда бить немцев, ребята! – сделал практический вывод высокий кузнец в чёрном пиджаке.
Многотысячная толпа быстро распространила во все концы его призыв, как будто только ждала его. Люди направились к массивному гранитному зданию германского посольства между Исакиевским собором и Мариинским дворцом. Над фасадом здания возвышались два гигантских бронзовых коня, поводья от которых держали в руках два великана.
Эти гиганты со своими гигантскими конями почему–то возбудили особую ненависть в толпе. «Получи, тевтон!» – заорал тот же кузнец и запустил булыжником в окно первого этажа. Звон разбитого стекла придал толпе решимости, все вдруг разом бросились на штурм посольства. Немногочисленные полицейские расступились и равнодушно следили за погромом. Толпа быстро наводнила здание, била стёкла, срывала шёлковые обои, протыкала картины. В окна полетела мебель из красного дерева, за ним мрамор и бронза из коллекции посла. Наконец, нескольким десяткам смельчаков, среди которых был и кузнец, удалось забраться на крышу и ломами сковырнуть вниз конную группу, возвышавшуюся над фасадом. Гигантские бронзовые кони полетели на тротуар. Толпа закричала: «Ура!!!» Все бросились кидать вверх картузы и фуражки, как будто победа над бронзовыми исполинами одновременно означала и победу над германской армией. Вполне удовлетворённые, люди стали расходиться по домам.
Русские войска вошли в Восточную Пруссию сразу с двух сторон: 1-я армия под командованием генерала фон Ренненкампфа наступала с востока, 2-я армия под командованием генерала Самсонова выдвигалась ей навстречу с юга.