– Это господин Осипов, «толстовец» и большой оригинал, – представила его гостям Софья Михайловна.
Недавно переехавший из Одессы господин Осипов любил сразу брать быка за рога.
– Каково ваше миросозерцание? – спросил «оригинал» Римму, едва успев познакомиться. – Какие в настоящее время переживаете душевные состояния?
Римма волей–неволей рассмеялась.
– В настоящее время переживаю стремление уйти жить в деревню и стать земской учительницей, – глядя ему прямо в глаза, серьёзно ответила Римма.
– Но для чего? – сочувственно спросил Осипов.
– Я не хочу тратить свою жизнь на пустяки, я дорожу каждой минутой, чтобы найти истину.
– Вы стремитесь к истине? Но зачем она вам? – продолжал он допрашивать.
– Как вам сказать? В обладании истиной заключается высочайшее блаженство.
– Но … можете вы представить себе такую картину: несколько молодых людей толкуют между собой, о чём-то спорят. И вдруг к ним врывается ещё один их товарищ, его глаза горят, он задыхается от восторга: «Я узнал Истину! Угол падения равен углу отражения!» – «Неужели?! О, какое блаженство!» – восклицают молодые люди и бросаются друг другу в объятия. Разве это не смешно? В истине нет блаженства.
– Хорошо, но если истина в том, что у каждого из нас есть свой долг, то исполнение этого долга может стать блаженством.
– Позвольте мне пожать вашу руку, сударыня! – просиял Осипов.– Мы с вами две родственные души. Вы тоже желаете служить народу?
– Понимаете, у меня есть чувство вины перед крестьянами. Я окончила гимназию, свет знаний проник в мою душу, я познакомилась – хотя бы вскользь – с великими творениями человеческого духа. А они – не могут. Они живут в неустанном, тяжёлом труде и кроме земли ничего не видят. Народ живёт под властью земли. Жалко их до слёз, хочется для них что-нибудь хорошее сделать.
– Наша культура куплена слишком дорогой ценой, вы не находите? Мы строим своё счастье на несчастье народа. Я считаю, что каждый образованный человек обязан оставить своё комфортное житьё в городе и переехать в деревню, чтобы жить среди крестьян, вместе с ними строить избы, пахать в поле, есть …
– А также пить! – перебил его Николай Николаевич своим властным голосом. – Прошу, дамы и господа, всех к столу, прошу! Кстати, у меня припасено несколько бутылочек отличного рислинга.
Не успел он сказать про вино, как опять заскрипел звонок в парадном, и старый Кузьма заковылял отворять. На этот раз появилась долгожданная Варвара со своим мужем Александром, молодым гусарским офицером. Все гости встали со своих мест и поспешили встретить их. Это была блестящая светская пара. Она всеми чертами напоминала австриячку или польку – красивая шатенка с игривыми колечками волос, спадающими на лоб, голубыми глазами и обворожительной улыбкой. Он – рослый, статный, молодец молодцом. У него были чёрные волосы, грустные глаза цвета спелой сливы, мягкая снисходительная улыбка, которая говорила женщинам о его опытности, и лоб, не знающий ни единой морщинки. Александр не любил посещать родителей жены, и теперь стоял с видом человека, исполняющего свой долг.
Итак, всё общество с радостными восклицаниями бросилось встречать Варвару, целовать и пожимать её руку. И для каждого у неё были заготовлены несколько фраз и ласковая улыбка.
Виктор Христофорович заявил, что Варвара Николаевна сегодня свежа, как золотистая лилия, за что был вознаграждён поцелуем. Ольга, краснея, отметила её тонкий вкус и сногсшибательные наряды (хотя это было известно всем), а Катя похвалила за преданность родительскому дому и восхитительные душевные качества. Варя не осталась в долгу и, чуть склонив голову и прижимая руку к сердцу, уверила подруг в своей нежной дружбе и бесконечной любви.
Варвара магнетически притягивала к себе и мужчин, и женщин. Все, кто был в комнате, невольно бросили свои занятия и с упоением слушали её речи:
– Я не разделяю современной моды на украшение шляпок птичьими перьями. Я ещё могу понять, когда в них втыкается несколько пёрышек иволги, но когда целое чучело торчит на голове, согласитесь, что дама выглядит несколько комично. Представьте себе мужчину, который вместо бобрового воротника обернул бы себя в тушу целого бобра, с хвостом и лапами…