«Зря я это», – промелькнуло у него в голове.
Все инстинкты Золотого Ворона беспрестанно били в набат. Он сделал что-то недозволенное перед лицом того, кто был гораздо больше и страшнее его самого.
Дело не в том, что его стрела не достигла обезьяны, а оружие его подчиненных растаяло. Напрасно он своими действиями показал готовность напасть, сопротивляться.
«Так нас всех убьют. Надо как-то объясниться».
Надзукихико, все так же ничего не понимая, ощутил страх, которого не испытывал никогда в жизни. Пока обезьяна вела их куда-то, он беспрестанно дрожал, словно напуганный маленький мальчик.
Неожиданно холод, который он почувствовал сначала, исчез, воздух стал отчетливо гуще и теплее. Тепло было каким-то неприятным и пахло кровью. И этот запах, от которого к горлу подступала тошнота, становился все сильнее. По мере того как они приближались к источнику запаха, оттуда послышался какой-то чавкающий звук.
В глубине пещеры, в раскрывшей перед ними свою черную пасть тьме находилось оно.
Несмотря на отсутствие света, картина постепенно выступала из мрака, будто окружение светилось само.
Сначала в глаза бросилась какая-то темная жидкость, растекшаяся по голому камню. Он понял, что это кровь, не по цвету, а по запаху. В центре пятна виднелось что-то белое – руки и ноги лежащей женщины.
На него смотрело искаженное ужасом лицо мертвой девушки. Раскиданные в беспорядке длинные волосы, разорванное кимоно, разбросанные рядом внутренности. Тело, еще недавно принадлежавшее человеку, теперь, когда его покинула душа, притворялось неодушевленным предметом.
На теле что-то копошилось. Ему показалось, будто это обезьяна. Маленькая обезьянка. Или чудовище, похожее на нее. Тоненькие, словно веточки, ручки, огромный, торчащий вперед живот. На сгорбленной спине прямой линией выдавались позвонки – так, что их, казалось, можно ухватить пальцами. Обезьяньей шерсти не было, но и человеком это не назовешь – слишком уж по-звериному двигалась фигурка.
С хлюпаньем и присвистом оно вгрызалось клыками в белую женскую кожу, чавкая внутренностями, от которых поднимался пар.
– О драгоценный наш хозяин, наш Ямагами-сама! Я привел ворона.
При звуках голоса обезьяны существо подняло лицо – все в морщинах. Изо рта спускалась на подбородок липкая струйка густой крови. Из-под растрепанных, сальных, заляпанных грязью белых волос посмотрели абсолютно круглые глаза. Выпученные глазные яблоки, чуть не вылезающие из впавших глазниц, пристально уставились на Надзукихико.
И это… это чудовище – Ямагами?! Надзукихико не знал, что и думать. В глазах чудовища царила одна чернота, в них не было ни проблеска света.
– Ворон… Это ворон?
После раздражающего молчания прозвучал наконец голос, по-стариковски хриплый и дребезжащий, словно гремучая змея предупреждала об опасности.
– Давненько же тебя не было видно!
Голос звучал устало и равнодушно, но в нем явственно слышался гнев.
– Пожалуй, уже лет сто. С тех самых пор, как они закрыли ворота! – спокойно поддакнула обезьяна.
– Точно, точно, – закивало чудовище. – И ты смеешь с наглым видом показываться мне на глаза!
Его злоба, похоже, все нарастала. И, словно отвечая на его гнев, воздух начал насыщаться электричеством. На кончиках волос Надзукихико затрещали искры, и он услышал, как ахнули соратники позади.
Это место явно подвластно чудовищу. Его не одолеть. Впервые в жизни будущим правителем овладело ощущение полного поражения. И в тот же миг он осознал: сто лет назад истинный Золотой Ворон Нарицухико испугался не обезьян. Его напугало это.
Обезьяна же с явным удовольствием бросилась утешать чудовище так, будто молодого господина здесь нет:
– Ну, ну, не сердитесь так. Сложно ожидать, что он сумеет справиться с работой как следует, но все-таки он необходим.
Утихомирив чудовище, она посмотрела на Надзукихико.
– В последнее время мое племя не справляется с уходом за нашим драгоценным хозяином. Сложно простить твой отказ от своей миссии и побег, но, пользуясь случаем, Ямагами-сама решил позволить тебе вернуться на священные земли.
– Что?
– Ты будешь ухаживать за хозяином.
Надзукихико лишился дара речи, а обезьяна ухмылялась:
– Ты должен быть благодарен мне: это я предложил!
Глаза молодого господина встретились с глазами чудовища, которое все это время исподлобья наблюдало за ним.
– Что решил?
Надзукихико ничего не мог сказать. Юкия прошептал: