Его Высочество с супругой высоко ценили Юкию, но Акэру в глубине души вздохнул с облегчением, узнав, что этот сухарь не станет ему братом. Он ни секунды не сомневался, что этот союз был бы проклят и никому не принес счастья. Однако Сигэмару никак не мог сообразить, в чем дело.
– Не понимаю, что у этих девиц в голове. Почему твоя сестра так рассердилась?
В ответ на такой простодушный вопрос Акэру скривился:
– Так ведь ей пытались предложить в мужья прекрасно всем известного Юкию, даже не спросив ее мнения! Разумеется, она разозлилась!
Сигэмару почесал голову.
– Но ведь он ей нравится.
– Да.
– Обычно люди радуются, когда им предлагают брак с любимым человеком.
– Чего?! – раздался изумленный вопль. – Что за ерунда?! Как тебе в голову могло прийти такое?!
– Так ведь и господин Сумио поэтому предложил Юкию, разве не так?
Потрясенный Акэру потерял дар речи.
– Так что там на самом деле?
От этого тихого голоса сердце Масухо-но-сусуки подпрыгнуло в груди. Она взглянула на шедшего рядом Юкию. Тот чуть улыбался, но при этом пристально наблюдал за лицом дамы.
– Что значит «на самом деле»?
– Как я понимаю, госпожа Сакура не просто приболела.
Сталь в его мягком голосе говорила о том, что обмануть себя он не позволит. Масухо-но-сусуки хотела отшутиться: мол, что ты такое говоришь, но растерялась и замолчала.
– Я не могу… У меня нет права говорить об этом.
– Ясно. Вот, значит, как…
Юкия не стал настаивать.
– Простите, что осмелился спросить. Хорошо бы госпожа Сакура скорее поправилась.
Металл исчез из его голоса.
Они добрались до кладовой и отдали смотрителю бутыль. Юкия собрался уже вернуться к остальным, но Масухо-но-сусуки остановила его.
– Подожди. Я тоже кое о чем хотела спросить.
– Конечно, если только я в состоянии буду ответить.
– Почему вы не боретесь с этой ложью?
– С какой ложью?
– С той, которая утверждает, будто проникновение обезьян через гору Тюо – возможно, неправда.
В последнее время среди благородных воронов распространялись очень убедительные слухи о том, что обезьяны на самом деле попали в Ямаути не через Тюо, а из провинции.
И действительно, пострадали именно поселения у края гор, а врагов за Кин-мон видел только молодой господин да его немногочисленные прислужники. Поговаривали, будто двор опасается объявлять, что обезьяны пришли от внешних границ, чтобы жители с окраин не сбежались в Тюо, поэтому чиновники нарочно вводят народ в заблуждение.
Но Юкия только усмехнулся:
– Какие глупости. Госпожа Масухо-но-сусуки прекрасно знает, что это неправда.
– Вот поэтому я и не могу понять, почему вы позволяете этой лжи распространяться! Ведь многие благородные вороны остались в столице, приняв ложь за правду!
Она сама, услышав о переезде в Рёунгу, недоумевала, почему выбрали место, столь близкое к Тюо. Мало того, когда воплощение Золотого Ворона и его супруга – те, кто больше всего нуждался в защите, – не уехали в провинцию, а остались во дворце, вся эта безответственная ложь только получила подтвержение.
– Выглядит так, будто правители обманывают народ ради собственной безопасности. Если Его Высочество не разоблачит эту ложь, его репутация будет ухудшаться. Мне кажется, нужно скорее переубедить всех.
Юкия чуть скривил губы.
– Вы совершенно правы и, как всегда, проницательны.
При этом голос его звучал сухо.
– Благодарю за предупреждение. Однако это предположение истинно, поэтому прошу вас действовать сообразно ему.
Масухо-но-сусуки не поверила своим ушам, но ответить не успела: поклонившись, Юкия отвернулся от нее и ушел.
– Что, опять Масухо-но-сусуки накричала на бедного Сумио? Я слышала. – Когда открылась дверь, госпожа Сакура улыбалась, не вставая с постели.
Надзукихико ожидал, что состояние супруги не настолько плохо, раз она пригласила мужа навестить ее, но все равно почувствовал облегчение, увидев, что она в силах смеяться.
В комнате Хамаю хоть шаром покати. Она никогда не имела много вещей, но эта комната выглядела слишком уж скромно для жилища супруги будущего правителя. Единственный предмет мебели – приподнятая на платформе постель с балдахином – придавал помещению несообразный вид.
– Акэру тоже досталось. Масухо-но-сусуки возмущалась, что они надеялись попасть в твою спальню, – мягко ответил молодой господин, и Хамаю, засмеявшись, привстала.