Гигантоман
Житель Пестяковского района Ивановской области в одиночку похитил тридцатиметровую опору высоковольтной линии электропередач, стоявшую у деревни Черепово. В настоящее время местная милиция выясняет, каким образом один человек смог справиться с такой громоздкой конструкцией.
Проложить ЛЭП по территории района планировали еще в 80-х годах. Опоры на трассе были поставлены, но с развалом Союза деньги закончились, и провода так и не протянули. Когда стройка пришла в упадок, местное население стало разворовывать бесхозные опоры и сдавать их скупщикам металла.
Должно быть, завораживающее зрелище: уходящая за горизонт просека в густом лесу (а места на востоке Ивановской области лесистые), бесконечный ряд высоких ажурных опор, частично исковерканных и изуродованных местными охотниками за металлом. Печальный и величественный памятник навсегда ушедшей эпохе, когда строительство тысячекилометровых ЛЭП, и не в Средней России, а в непроходимой тайге, считалось делом обыденным.
И все- таки, как же он ее украл? Подогнал трактор, зацепил тросом, повалил?… Или разрезал на месте автогеном?… Как он ее вообще от земли смог оторвать? Впрочем, для сметливого русского сельского мужичка, хозяйственного, работящего, это не является неразрешимой задачей. Как-то сообразил, прикинул, покумекал. Такой, если надо, и блоху подковать сможет, и тридцатиметровую многотонную громадину повалить и утилизировать.
Будем надеяться, что правосудие не будет слишком сурово к этому «Левше наоборот».
Граффити как терроризм
Одной из особенно серьезных проблем для Октябрьской железной дороги являются молодые люди, увлекающиеся граффити. Ради азарта и развлечения они разрисовывают вагоны электропоездов. Как рассказал 31 мая на пресс-конференции в Санкт-Петербурге и. о. начальника службы пригородных перевозок Октябрьской железной дороги (ОЖД) Александр Касаткевич, в первом квартале
2007 года ущерб от граффити составил 450 тысяч рублей, в 2006 году - 2 млн. рублей, в 2005 - 3,5 млн. рублей.
Помимо финансового ущерба, подобные действия несут в себе и угрозу чрезвычайных происшествий, поскольку некоторые из молодых людей разрисовывают электропоезда во время их стоянок на пути следования по маршруту. Начальник Санкт-Петербургского Линейного управления Внутренних дел на транспорте Евгений Стасишин вспомнил случай, когда неизвестные закрасили стекло в кабине машиниста во время остановки поезда на одной из пригородных станций. По словам Стасишина, с ситуацией сложно справляться еще и потому, что УК РФ не предусмотрено серьезное наказание за подобные проступки.
Граффитисты - конечно, отчаянные люди. Хоть за их «доблести» уголовных статей не положено, у них всегда есть риск быть серьезно побитыми. Эти ребята особенно любят электрички. Пробираются ночью на территории депо, при свете карманных фонариков разрисовывают борта электричек, и потом, притаившись где-нибудь в близлежащих кустах, дожидаются выхода электрички на линию и фотографируют плоды своего труда. Это, конечно, предосудительно, но в чем-то даже симпатично, во всяком случае, понятно.
Но вот закрасить стекло в кабине машиниста во время стоянки на пригородной станции - это уже что-то вроде кражи ботинок на ходу. Своего рода, высший пилотаж.
…Обычная электричка, серо-зеленой расцветки, как это принято на Санкт-Петербургском железнодорожном узле. Допустим, Санкт-Петербург - Тосно, или Санкт-Петербург - Любань. Машинист привычно делает свое дело, разгоняется, тормозит, объявляет остановки. Все как обычно, как пять и десять лет назад. Небольшая, неприметная платформа, допустим, Металлострой, здесь мало кто садится и выходит, и стоять приходится всего ничего, меньше, чем полминуты. Справа маячат мрачные индустриальные громады Ижорского завода. Все как всегда. Вдруг прямо перед стеклом - мальчишеская физиономия в темных очках и бейсболке козырьком назад, несколько быстрых взмахов руки, сжимающей баллончик, - и вот уже во все окно красуется жирный черный «тэг» - фирменный автограф команды граффитистов. Чуть дальше на платформе - такой же молодой парень, в бейсболке, с рюкзаком и фотоаппаратом. Стой, сука, стой! - запыхавшийся пожилой машинист стоит на платформе и смотрит на мелькающие вдали фигуры беглецов. Ни хрена теперь не видно, считай, все закрасили, гады, как теперь ехать?…