– Я же в отпуске! А в отпуске принято наряжаться в самое лучшее. – Наташка величественно повернулась, демонстрируя красоту бирюзового кружева и оголённую спину.
– Это, если отпуск на курорте, а у нас в Зябликах, чем проще, тем лучше. Тут все в домашнем. Дачники называются. Не ровен час, чужая собака обмусолит или дети из водных пистолетов обстреляют.
– А как же вечерний променад перед сном? – Наташка сделала круглые глаза и сдвинула шляпу на затылок.
– Какой такой променад? – Лида тоже сделала круглые глаза.
– Прогулка по улицам. Все идут нарядные и здороваются. Я в кино видела, в деревне все наряжаются и идут в дом культуры, – пояснила Наташка.
– Точно! И гармонист с ними обязательно. Так что иди в гостевую комнатку, располагайся и переоденься там во что-нибудь практичное, шляпу снять не забудь.
– Не знаю, чего тут у вас, у дачников принято носить, но у меня ничего с собой старого и рваного нет, и вообще, может, я надеялась на судьбоносную встречу с каким-нибудь местным олигархом. – Наташка мечтательно закатила глаза.
– Здесь у всех олигархов, если их можно так назвать, свои собственные самовары, и эти самовары, поверь мне, бдят, чтобы никакая заезжая вертихвостка на их кормильца не покусилась. Пойдём, я дам тебе спортивные штаны.
– Твои спортивные штаны мне до подмышек. Я миниатюрная. – Наташка скуксилась.
– Зато они не будут тебе тесны в груди!
– Милые дамы, какое счастье вас опять лицезреть! – из кустов как чёрт из коробки явилась Елена Леонидовна в сопровождении верной сиделки с инвалидным креслом и виноватым лицом.
– Приветствую вас, коллега! – сказала Наташка. Она была в курсе несчастья, постигшего бывшую профессоршу, её семью, а заодно и ближайших соседей по Зябликам.
– Дамы, я должна вам рассказать важное. – Елена Леонидовна сделала страшные глаза и скосила их в сторону своего участка. – Он там всё время ходит.
– Кто? – поинтересовалась Наташка.
– Мужчина! – Елена Леонидовна снизила голос. – И он совсем не военный.
– Елена Леонидовна, это же ваш зять, – пояснила сиделка с тяжёлым вздохом.
– У меня есть зять? – изумилась Елена Леонидовна.
– Так называется муж вашей дочери, – посчитала своим долгом сообщить Наташка.
– Надо же, как интересно, у моей дочери есть муж! А она об этом знает? – Елена Леонидовна устремилась в сторону своего участка, сиделка поспешила следом.
– Прикольно, – сказала Наташка и ухмыльнулась. – Было бы смешно, если б не было так грустно.
– А ещё говорят, когда Бог хочет наказать человека, то лишает его разума. Полное враньё. Этим Бог в первую очередь наказывает окружающих. Ей-то что? Вон скачет как конь даже на ходунках. Она ведь даже о боли своей всё время забывает. – Лида тяжело вздохнула, она ни капельки не жалела Елену Леонидовну, наоборот, она жалела её дочь и зятя, который совсем не военный.
– Может, родные не уделяли ей должного внимания, вот теперь и отдуваются, – предположила Наташка.
– Кто его знает? А что вообще означает, это должное внимание по отношению к взрослому человеку? Сидеть рядом и спрашивать, как самочувствие? За руку держать? Вон, некоторые до девяноста лет доживают в здравом уме и твёрдой памяти. Зельдин практически до ста лет на сцене выступал. Тут и правда гены или Божья воля. Рулетка какая-то.
– Давай не будем о грустном. Будем страдать по мере поступления фактуры. Пойду-ка я, и правда, сниму красивое. – Наташка подхватила чемодан и поспешила в гостевую комнату, а Лида принялась разбирать провизию.
Когда Лида уже нанизала привезённый подругой шашлык на шампуры, Наташка явилась в миниатюрных шортиках и символической маечке. Лида оглядела её и заметила:
– Зной, конечно, ещё только в перспективе, но все здешние мужчины: военные и невоенные точно теперь твои. Боюсь, как бы самовары наши тебя камнями не забили, ну или не сожгли на всякий случай, так сказать, превентивно. У меня к тебе просьба, если Юрик вдруг заедет, надень сверху какое-нибудь кимоно. И учти, камин я топить не собираюсь, если ты вдруг замёрзнешь и покроешься пупырышками.
– Вот всё тебе не слава Богу, – проворчала Наташка и снова скрылась в гостевой.
Вернулась она на этот раз быстро в махровом халате с капюшоном, правда халат этот был расцвечен красными маками, и, если бы в Зябликах водились быки, они бы точно не упустили такое дивное диво, но из этого халата хотя бы во все стороны не выпирали вопиющие Наташкины прелести.
– Совсем другое дело, – похвалила её Лида и поставила перед подругой бокал с красным вином. – Хороший халат, если вином вдруг обольёшься, не так заметно. Давай, так и быть, махнём за твой отпуск.