— Иди уже, заждалась небось. Как дети малые, прям. Два свободных человека, а прячутся, как будто преступление какое. Да уж все знают, чего от людей-то прятаться?
— Да это… Мать-то её ещё не знает. Как, чего, — Вениамин переступил с ноги на ногу.
— Будто она против будет. Сама прячется, теперь и дочь также, и ты хорош. В мою жизнь лезешь, а свою наладить не можешь.
— Сам разберусь, — недовольно буркнул он.
— Вот-вот. И я сам, как-нибудь.
— Ба! — Евдоким всплеснул руками, посмотрев на ушибленный лоб внука. — Никак грабли, — он усмехнулся, подойдя ближе. — Где тебя так угораздило-то?
— Так… Производственная травма, — Павел недовольно отвернулся.
— Ты ж вроде врач? Или я чего-то пропустил? — дед усмехнулся. — Вот нынче ребятня-то пошла, видать, не успеет родится, сразу доктору в лоб.
— Дед, очень смешно, — сжав зубы от злости, Павел бросил недовольный взгляд на деда.
— Ну, а чего? Если производственная? Или, мож, кобылка какая копытам заехала? — слегка толкнув его плечом, всё также усмехаясь, спросил Евдоким.
— Ещё смешнее, — Павел, резко повернувшись, пошёл к дому.
— Ты это, слышь, Павел, холодным-то чем приложи!
— Слышь, Евдоким! — к забору подошла соседка, слышавшая весь их разговор. — А может врача, а? Вдруг сотрясение?
— Какое там сотрясение-то?! Чему там у него сотрясаться-то? Мозгов-то всё равно нет, — косо посмотрев на стоявшего в дверях Павла, ответил дед. — И вообще, ты, Анна, чего чужие разговоры-то подслушиваешь? У нас, мож, семейный совет, а ты тут со своим любопытством, — Евдоким перевёл взгляд на соседку. — Сплетни, что ли, не про кого рассказывать?
— Тьфу на тебя, — Анна обидчиво отвернулась. — Орёте на всю округу, а я, вишь, виновата. Да ну тебя нафиг! И помочь людям нельзя уж, сразу осрамят на весь свет!
— Ну да, от тебя только помощи и жди, — дед усмехнулся, посмотрев ей вслед.
====== Глава 5 ======
Саша села недалеко от дороги, на одинокое, поваленное ветром дерево. Вздохнув, посмотрела на реку.
— Его, что ли, ждёшь?
Саша обернулась.
— Галка? А тебе это зачем? — равнодушно спросила она.
— Так просто, — она села рядом. — Валентин Иванович, смотрю, к твоей тётке совсем тропинку проторил? Замуж, говорят, за него собралась.
— Ну, а чего такого? — Саша посмотрела на неё.
— Да я так, ничего, — Галка, не сводя взгляда от реки, пожала плечами. — Я вот тоже думаю, чего тут такого, а они всё прячутся. Весь посёлок уже в курсе, а они прям, как дети малые. Вон другие в шестьдесят лет замуж за молодых выходят, а тут ровесник.
Саша удивлённо посмотрела на неё.
— Чего так смотришь? — Галка повернула голову, посмотрев на неё.
— Да я только вчера ей тоже самое говорила. Слово в слово. Удивительно даже. Мыслим одинаково.
— А чего удивительного? Поэтому, наверно, и подругами столько лет были… Ты сюда-то насовсем?
— Не знаю, — Саша пожала плечами, снова посмотрев на реку. — А ты почему здесь? Меня утешать пришла?
— Зачем? — Галка снова пожала плечами. — Я сюда часто прихожу. Мы тут по вечерам часто с Сашкой купались, когда никого нет. Хорошо так.
— И чего вам не живётся с ним?
Галка вздохнула.
— Галь, скажи… Зачем ты с Вениамином-то связалась? Слухи ходят, что к нему ходишь. Если так о Сашке переживаешь, зачем тогда другой?
— Да я… — Галка замялась. — Да я просто хотела, чтобы Сашка приревновал. Ну, думала назло. Ни тебе мне рассказывать. Ты с Лёнькой-то разве не для этого связалась?
— Да чего вы все пристали-то с Лёнькой?! — Саша со злостью посмотрела на подругу. — Я же не сразу к нему ушла! Вон он, — она кивнула на реку, — тоже не один был! Что я, не знаю про Светку-то!
— Ну, и чего ты разоралась? Ну, был. И чего? Сама прекрасно можешь догадаться зачем. Тебя забыть хотел, а тут она крутится рядом. Ну и… Связался. Только толку-то? Всё равно же тебя любит… А Светка замуж вышла.
— Знаю, — зло буркнула Сашка, отвернувшись от Галки. — Вот скажи, Галь… Чего тебе с Сашкой-то не живётся? Ладно мы, но ты-то замуж за него вышла. Живи, радуйся! Чего тебе не хватает?
— Ну… Не знаю, — Галка, снова опустив голову, посмотрела себе под ноги.
— Галь, тебе с матерью поговорить надо! Она же тебе жизни не даст! Пойми ты наконец, она сама ни с одним мужем ужиться так и не смогла, и тебе не даст! С любым разведёт. Нельзя же так. Ты же видишь, как она лезет во всё. Чего ты её защищаешь? Сашка у тебя хороший парень, сын у вас, чего тебе ещё надо?
— Чего я могу сделать, — тихо ответила она, не поднимая головы. — Такая вот она.
— Ну, а ты? Всегда такая бойкая, а с матерью чего? Чего ты? Боишься, что ли? Один раз только отвадить и всё. О сыне подумай.
Галка вздохнула, задумчиво посмотрев в даль.
— А может ты и права… Пойду я, наверно.
Галка встала и, снова посмотрев на реку, медленно пошла к дороге.
— Слышь, Саш! — остановившись, она посмотрела на девушку. — Он ведь тебя так и не забыл, потому и один.
Открыв глаза, Катя прислушалась. За окном было ещё темно, только на горизонте уже показалась светлая полоска, рассвет потихоньку входил в свои права. Из соседней комнаты, где спала Саша, раздавалось всхлипывание. Она быстро встала и, накинув халат, зашла к племяннице. Саша сидела на кровати обхватив колени.
— Ну, ты чего? — Катя подошла к ней, сев рядом на край кровати. — Из-за него, что ли? Ну, чего ты, — обняв Сашу, она прижала её к своей груди.
— А чего он? — Саша снова всхлипнула. — Вон у всех женихи, мужья, а я? Даже у тебя вот дядя Валя.
— Ну… Ты это… Какой же он жених-то? Вот тоже придумала, женихаться ещё в таком-то возрасте.
— Ну, а чего? Чего вы как в каменном веке, как дети малые. Все уже знают, одни вы только не знаете, что все зна-а-а-ют.
— Да ладно тебе, — Катя погладила её по голове. — Ну, чего ты устроила плачь Ярославны?
— Да? А вот у всех всё хорошо, а у меня-я-а? Я ему писала, а он меня заблоки-и-и-рова- а-ал. Я ему пишу, а он меня в чёрный спи-и-и-сок. Я же не сразу к Лёньке ушла, а он твердит, что я к нему-у-у ушла-а-а.
— Дурёха ты. Зачем вообще к нему уходить-то надо было? Зачем вообще с ним сходится-то? Ой, дурёха, — гладя её по голове повторяла Катя. — Наломала дров, а теперь мучаешься. — Ну, успокойся. Завтра вся опухшая будешь. Ох, — Катя вздохнула.
— Ну, а чего мне делать-то? — отстранившись от неё, Саша вытерла рукой слёзы. — Я его ждала, что он приедет, а он? Я забы-ы-ть его хотела, — она снова всхлипнула, вытирая так и катившиеся по щекам слёзы. — Как лето, дачный сезон, все радуются, а я? А я его-о-о вспомина-а-а-ю. Как лето так пла-а-а-чу. Третье лето уже. Я ушла от Лёньки уже. А ты знаешь почему я ушла от Пашки? Он же как сухарь, холодный какой-то. Его мать бросила, а он теперь на всех косится, думает, что все такие. А я разве такая? Ну, такая? — Саша, посмотрела на Катю. — Ну, скажи? Я хотела тепла, понимаешь? Чтобы он любил по-настоящему, а он? А он всё молчит… А тут Лёнька.
— Знаешь, ложись-ка ты спать. От слёз всё равно легче не станет, по себе знаю. Дай ему время. И ты, и он изменились уж. Время надо.
— Да? А сколько? — Саша снова всхлипнула. — А если долго, я не выдержу-у-у.
— Ну, снова-здорово. Всё хватит. Ложись, а завтра будет видно.
— Ничего там не видно, — Саша всё-таки послушавшись, легла, накрывшись с головой одеялом. — Уеду я. Подожду немного и уеду, — раздался из-под одеяла её голос.
— Посмотрим, — улыбнувшись, Катя вышла из комнаты.
Выйдя на крыльцо и облокотившись на перила, Павел посмотрел на заснувшее село. Ночь была в самом разгаре. Тишину нарушали только лаявшие кое-где собаки, да редкие раскаты грома, раздававшиеся откуда-то из-за самого горизонта. Спустившись, он сел на лавочку.