Эх, едет миленький сам на троечке,
Ох, едет лапушка да по просёлочкам.
Народец стал оживать, с ушей сказочных созданий закапал талый иней, заблестели глаза. А когда Топотуха продолжила песню и пляску, народец принялся притоптывать в ритм и лад.
А потом весь берег загрохотал задорной народной песней; лесные, речные, подземные существа пустились в пляс:
-- Эх, не лёд трещит, не комар пищит,
Это кум до кумы судака тащит.
Ох ох ох ох
Ой, кумушка, да ты, голубушка,
Свари куму судака, чтобы юшка была.
Ох ох ох ох
Ой, юшечка да с петрушечкой,
Поцелуй ты меня кума-душечка
Ох, поцелуй, поцелуй, кума-душечка.
Все стали выкрикивать имя победительницы:
-- То-по-ту-ха! То-по-ту-ха! То-по-ту-ха!
Всем стало ясно, что жизнь в этот раз одолела саму смерть. Но теперь победительница должна получить награду. Глаша побоялась, что Топотуха пожелает какую-нибудь ерунду, но с последними восторженными воплями исчезла Морана, берег, сказочный лес.
А ребята очнулись возле домика с погасшей лампой.
-- А ну скорей домой, уже светает, -- раскомандовался кто-то.
И это была... Гулька!
Её возвращение решили превратить в сюрприз.
Глаша и Гоша разбудили родителей, пригласили на кухню. Мол, сегодня они для всех наварили каши. Родители вышли и увидели по всем правилам накрытый стол. Но вокруг него стояли четыре стула для взрослых, старенький Глашин высокий стульчик для обедов и табурет с горой подушек.
-- Присаживайтесь, -- пригласила Глаша.
И тут в кухню на четвереньках ворвались Дашка и Гулька и мигом вскарабкались на свои стульчик и табурет.
Родители онемели и окаменели, потом стали черпать ложками кашу, приговаривая:
-- Вкусно! Очень вкусно!
-- Да ладно вам, -- сказала скромная Глаша, -- всего лишь каша-пятиминутка. Я её водой развела и вскипятила.
Но завтрак не прошёл чинно и благородно, как полагалось. Дашка не умела пользоваться ложкой. Гулька её терпеливо обучала. Но единственным достижением было то, что малышка стала черпать кашу ладошкой. Гулька рассердилась и сказала:
-- Выйди из-за стола, неумеха!
-- Гагга-гыгга, -- выругалась Дашка и надела Гульке на голову свою тарелочку.
Гулька не растерялась и поступила точно так же. Обе девчонки залились хохотом, хотя это было настоящее безобразие. Но взрослые снова не отругали их. Пришлось это сделать Глаше и Гоше. Но почему-то порицание до девчонок не дошло. Наконец не выдержала мама Тоня и унесла обеих мыться.
Она переодела проказниц и посадила в кроватку с игрушками, подумала о манеже, который остался в городе. Кто же мог предполагать, что он понадобится так скоро!
Мама Тоня понесла мокрые полотенца в ванную, а когда заглянула в детскую, кроватка была пуста.
Тут же с улицы донёсся крик папы Гриши:
-- Тонечка! Тонечка!
Бедная мама Тоня выглянула в окно.
Дашка и Гулька разъезжали по двору на гусынях. Птица не проявляла никакого недовольства, клевала то подвернувшуюся травку, то зёрнышко.
-- Вот так всегда, -- сказал дядя Пётр, -- при исчезновении одной проблемы появляются две новых.
Мама Надя обняла мужа и засмеялась:
-- Может, когда в компании появится пятый ребёнок, станет полегче?
Папа Пётр обречённо поцеловал жену.
А мама Тоня вдруг потянула за руку старшую дочь, которая мыла посуду. Посадила её на стул напротив себя.
-- Началось, -- подумала Глаша.
Тут же в дверях появился Гоша, но Глашкина мама сделала ему знак уходить.
-- Где твои серьги, Глафира? - спросила мама.
-- Это... ну... можно считать, что потеряла, -- протянула Глаша.
-- Как так потеряла? Они с английским замком. Потерять их можно только вместе с ушами.
-- Отдала за возвращение Гульки, -- призналась Глаша.
Мама положила руки на колени, склонила голову.
И Глашу пронзило непонятное чувство при взгляде на жилистые, сильные руки хирурга с длинными пальцами. Переживание раздуло на них крупные синеватые вены. Эти пальцы с коротко обрезанными ногтями спасли столько жизней...
-- Я очень обижена на тебя за родных, которые собирали деньги на подарок. Я так хотела, чтобы моя дочь выглядела принцессой, куколкой. Но я горжусь тобой, Глафира! - сказала мама.
Глаша отчего-то заревела так громко, что сбежались все обитатели дома. Она ушла в свою комнату и продолжила реветь, не откликаясь на стук. К ней пришло что-то другое из взрослой, незнакомой жизни с ещё большими сложностями, чем те, которые пришлось преодолевать в сказочном лесу.