Пусть вспоминает, ничего у нее не выйдет.
- Кто-то нас догоняет, - испуганным шепотом сказала Аэра. Я напрягся, соображая, не пора ли бежать в лес и облегченно вздохнул, увидев телегу, запряженную в тарга. На телеге сидел крестьянин, обутый в деревянные сандалии, в грубой одежде и соломенной шляпе, с кнутом в руке. Таргов не рекомендовалось бить, звери они злопамятные, были случаи, в отместку за жестокость убивали своих хозяев. Однако кнут в данном случае, играл роль легкого стимула. Если крестьянин касался гребня тарга с правой или левой стороны, тот послушно поворачивал, куда требовалось. По хвосту постучал, тарг останавливался. Все это я наблюдал, когда за серебряную монету мужик согласился побросить нас до города.
Аэра молчала, безуспешно пытаясь восстановить в памяти события сегодняшнего утра, а я поинтересовался, почему у Крестьянина пустая телега.
- В Зелак ездил, овощи продавал, - ответил он.
- Зелак далеко. Разве в Понке нет ярмарки? - удвился я.
- Народ туда не ходит, боится. Моя старуха, как и большинство жителей, хочет уехать. У нас родственники в Зелаке, туда и отправимся.
- В чем причина? - спросил я, Аэра навострила ушки. Ей тоже было интересно.
- Рядом с ярмаркой, в чистом поле, Четырехрогий возвел призрачное жилище. Дом не дом, дворец не дворец. Огромный купол, а сверху, в самом центре, будто чья-то фигура крутится. Люди ходили, трогали, а купола-то нет. Мираж это, но страшный, всех торговцев словно ураганом сдуло. Купцы даже товары побросали. Мужики и мальчишки из нашей деревни туда ходили и товары собирали. Монахи пытались молитвами нечисть прогнать, но ничего не вышло. Стоит купол до сих пор. Сосед под самый купол ходил, рассказывал, там обитает волшебный дух, который все про каждого знает. А что ему открылось, не говоит.
- Хочу туда сходить, - сказала Аэра.
- Не нужно, дева, - крестьянин с жалостью посмотрел на нее, - Четырехрогий к себе утащит.
"Вот она, база теней! - обрадовался я. - Доберусь до ледяного острова, получат они у меня по первое число". И тут же взгрустнулось, когда еще это будет? И почему Гаана тень убила, а меня не тронула? Я, между прочим, прежде чем похоронить, убедился, что его браслет связи выключен, значит, дело не в этом, тогда в чем?
Глава восьмая
На окраине города Понк, что на юге королевства Талан, вознесся к небу величественный храм всех святых чудес, посвященный творцу Гелеману. Ранним утром, до начала службы, в одной из уютных келий, за трапезным столиком расположились два священнослужителя. Ушаат, великий магистр церковной службы Таланы и Бужар, настоятель храма. На столике перед святыми отцами два бокала, бутылка талийского вина последнего урожая, и скромная закуска из нескольких фруктов.
- Хорошее вино, - похвалил магистр прозрачный янтарный напиток, одним махом опорожнив бокал.
- Крестьяне с церковных земель поставляют, - сказал настоятель, - так что, уважаемый сиан, можете выразить им свою благодарнось.
- Не хватало мне их благодарить, - скривился магистр, - за то, что они исполняют свои обязанности и долг перед церковью. Представьте, уважаемый сиан настоятель, мой недостойный племянник во всеуслышание заявил недавно, что церковь должна учить счету и грамоте не только монахов и церковных служек, но и простых крестьян.
- Зачем крестьянам грамота? - сказал сиан настоятель, разливая по бокалам очередную порцию талийского вина. - Таргам записки писать?
- Вот именно! Если чернь от сохи возомнит себя учеными умниками, недалеко до бунта и хаоса. Кто тогда будет сеять зерно и выращивать овощи? Ухаживать за тагурами? Я рассказал брату о чудачествах его отпрыска, тот обещал с ним серьезно поговорить.
- Разговора в таких случаях недостаточно, - заметил настоятель, прикладываясь к бокалу, - правильные мысли достигают головы только через седалище и розги.
- Мальчишка неделю сидеть не мог, и отныне крамольных мыслей не высказывал.
- Откуда они у него вообще взялись?
- В деревне много мест, сиан Бужар, где можно играть с приятелями. Вывезли его на лето, вот и попал в компанию крестьянских сыновей. А те своих родителей слушают и повторяют всякие глупости. К примеру, церковный налог в пятнадцать процентов непомерно велик.
- За такие слова надо в пустыню ссылать! Нашли вольнодумца?
- Нашли, но ссылать не стали, упрятали в глубокий подвал, пусть посидит и осознает собственную ошибку. Боевые монахи бунтарей прижмут к ногтю.
- Это правильно, - одобрил настоятель, - а известно ли сиану, что произошло в Ургане с королем Узией и его старшей дочкой?
- О смуте в столице не слышал только глухой. Узию отравили, а советник Задол погиб от неизвестной болезни. Наследница, старшая принцесса Уара, сбежала и никто не знает, где она сейчас.
- Короновали младшую дочь, так что, королева теперь Малта.
- Церковь не радуют столь резкие перемены, - сказал магистр, надкусывая плод тамариса, - ибо они угрожают стабильности государства.
- Первый советник был против создания тройственного союза и объединения королевств в империю. Цуэн, второй советник, напротив, идею поддерживает. Но, получится ли?
Магистр подумал, что более сложным и, не менее важным, является вопрос объединения трех церквей в одну единую. Вопрос, по сути, в деньгах и власти. Церковь тоже власть, не менее значимая, чем мирская. И где гарантия, что он, Ушаат, удержится на высоком посту? В Садании и Эдроне свои великие магистры, и каждый будет метить на главное место новой, объединенной церкви. Если его "съедят" в иерархической борьбе, придется распрощаться со своим положением, а скорее всего, жизнью. Неудачников нигде не любят.
- Уважаемый сиан, перемены, к счастью, нас пока не коснулись. Крестьяне по-пржнему работают на полях, воины несут службу, монахи искореняют соблазненных Четырехрогим. Кстати, что за чудо появилось в окрестностях города, возле ярмарки? До меня доходят слухи, один удивительнее другого. О призрачном дворце и всезнающем духе, который там, якобы, обитает. В результате народ разбежался, а ярмарка временно закрыта?
- Это проделки демонов, - недовольно ответил настоятель, - которые ждут, что церковь наша падет под ударами Четырехрогого. Боевые монахи там побывали, но толком ничего не нашли. Мираж это, какие случаются в пустыне Талман. Нескольких бедолаг из-за болтовни о демонских чудесах сожгли на костре, пусть за языком следят, слухи не распускают.