- Ты, случайно, не Четырехрогий? - сипло спросил мужик, опасливо отодвигаясь. - И золото твое, не проклято ли?
Я слез с телеги.
- Успокойся, сиан, это проделки темного, а я тут ни при чем.
- Золото заберешь? - упавшим голосом спросил он.
- Оставь, тебе нужнее, - сказал я. Мужик обрадовался, лихо свистнул и натянул вожжи. Старый Гуня поплелся дальше, словно медлительный люх, а я отправился на постоялый двор. По крайней мере, убедился, что пути перекрыты. Скорее всего, мне прицепили маяк, который дает знать теням, где я нахожусь. Я снял куртку и тщательно ее осмотрел, но ничего подозрительно не заметил. Все же, как добраться до Эдрона? Может, зря я отдал мужику сумму, которой хватило бы на покупку хорошего дома? Пожалел его, тарг и впрямь вот-вот "откинет когтистые лапы". Уверен, никто из моих коллег на базе никогда бы так не поступил. Слишком ташанцы практичные. Отсюда неожиданный вывод: я что, не ташанец?
Я вспомнил о секретной точке возле Тарена, где хранился экспериментальный диск, с чужим двигателем. Энергию которого я необдуманно потратил для бессмысленного путешествия на Тэфон. На точке хранились немалые запасы золота. На Ташане золото стоило дешево, дешевле железа. Золото шло на технические нужды, добывали его на золотом астероиде, обращавшемся вокруг шестой планеты Занды. Если мои спутники еще не проснулись, я вполне успею сбегать за золотишком. Мой золотой пояс изрядно похудел и требовал пополнения. Я поспешил к лесу, миновав диск, замаскированный ветками.
На точке все было по-прежнему. Отсюда я мог вызвать Управленца, только это означало бы конец маленькой базы. Тени мгновенно засекут координаты и превратят убежище в пыль. А оно еще пригодится. Так что, никаких контактов, хотя я не прочь бы узнать, связался ли искусственный интеллект с Ташаной, и как скоро можно ждать помощь. Эх, ну почему Уничтожитель спрятали так далеко? Окажись он под рукой, я бы давно разобрался с тенями-убийцами.
Набив пояс золотыми монетами, я выбрался наружу и зарастил крышку. Точка вновь приобрела вид кургузого камня, поросшего мхом и травой. В поясе были также бриллианты, стоившие по местным меркам целое состояние. Сначала я решил их выгрузить, чтобы освободить место под золото, затем передумал. Потрачу их только в крайнем случае. Если Ташана пришлет подмогу, за бриллианты придется отчитаться.
К тому времени, когда я вернулся на постоялый двор, мои спутники проснулись.
- Опять купался и ногами-руками махал? - зевая, спросила Аэра. В постели, под легким одеялом, она выглядела очень сексуально, в жаркую пору на ней наверняка ничего не было надето. Она заметила мой взгляд и недовольно поджала губы.
- Я просила меня разбудить, - ворчливо сказала она, - поплавали бы вместе.
- Меня тоже в следующий раз разбудишь, - добавил Туэн, - выстругаю из дерева два тренировочных меча, устроим разминку.
- Как скажете, - согласился я, - а теперь подъем и марш завтракать!
- Слушаюсь, ваше величество! - шутливо ответил оруженосец, вскакивая с лежака.
Аэра неторопливо поднялась, сбросив одеяло, я отвернулся. Движение чисто инстинктивное, ни один мой коллега не отказался бы лицезреть обнаженную красавицу.
- Можешь смотреть, - разрешила Аэра, - от меня не убудет.
Я пожал плечами: - Воспитание не позволяет.
- Где же наш бесстрашный сиан воспитывался? - она хитро сощурилась. Впервые она поинтересовалась моим прошлым. Действительно, где? Врать не хотелось, но и правду открыть я не мог, поэтому ответил расплывчато: "Далеко отсюда, на юге. Оттого меня туда и тянет". Пусть понимают, как хотят. Может, меня на тех островах сам Ушуг клешнястый воспитывал?
Глава двадцать восьмая
- Помер наш Гунюшка, кормилец, приходится нового тарга покупать, - слезливо жаловался на жизнь крестьянин в обветшавшей одежонке и сандалиях на босу ногу. Шапка на его голове отсутствовала, хотя большинство местных мужчин носили широкополые соломенные "шунты", защищавшие от палящих лучей солнца.
- Слезы льешь, уважаемый сиан, - сказал круглолицый продавец бандитского вида, со шрамом через весь лоб, - а денежки-то, есть? Смотрю на тебя и сомневаюсь. Ящер молодой, крепкий, шкура прочная, долго служить будет. Оттого и стоит дороже, целых семнадцать золотых монет.
- Сбрось самую малось, - попытался торговаться крестьянин, - хотя бы, два золотых, и я его куплю.
- Одну уступлю, и все.
- Шестнадцать, - бородач задумался, почесал в затылке и махнул рукой, - была, ни была!
- Где ж ты, пахарь, эдакие деньжщи отхватил? - спросил торговец, получив монеты и убрав их в поясной кошель. - Украл, что ли?
- Что ты, уважаемый! Гелеман-Творец свидетель, мне подарил их добрый путник. Я теперь каждый вечер молюсь за его здоровье.
- Мне бы такого путника встретить! - восхитился торговец, - за пять золотых приходится в лавке месяц торчать, а ему подарили! Что-то не верится.
- Нанял он меня до Суана, и обещал за это на тарга денег дать.
- До Суана извозчики больше одного золотого не просят.
Крестьянин собирался рассказать, как все было, но передумал, с опаской окинув взглядом округу. Возле торговых палаток он заметил несколько боевых монахов, внимательно прислушивающихся к рыночным разговорам.
- Довез и обратно доставил, - ответил счастливый обладатель тарга. - Можешь с ним сам поговорить и убедиться, что это святая истина. Добрый человек проживает в северном постоялом дворе. С ним оруженосец и девица, а сам мужик тоже выглядит, как простой крестьянин.
- Простых крестьян с золотыми монетами не бывает, - пробормотал торговец, - говоришь, северный постоялый двор?
- Северный, - подтвердил собеседник, соображая, сразу отправиться к портному и заказать новую одежду, или сначала посоветоваться с женой. Решил, что лучше сразу, жена деньги отберет и спустит на всякую чепуху. И шляпу, какие мужики носят, надо прикупить, самую дорогую и красивую.
Торговец, тем временем, снял засаленный халат, переоделся, закрыл палатку, в которой, кроме разнообразного товара, хранил сменную одежду и некоторые, не слишком важные, бумаги и направился за пределы рынка, к приятелю, с которым иногда проворачивал не слишком законные, но выгодные делишки.