И протянула узелок. Я принял увесистую передачу.
- Сидельцы не обижают? - спросил Туэн. - Если что, скажи, я великому магистру пожалуюсь.
- Победителя тарга не так просто обидеть, - усмехнулась Аэра.
- Что у вас нового? - спросил я.
- Тана поцапалась с Малтой и убежала в слезах, - сказала Аэра и многозначительно посмотрела на меня, - прошел слух, что она ждет ребенка. Папаша рвет и мечет, обещает спустить с виновного шкуру и посадить на кол. Сестричка ждет с нетерпением, когда появишься, грозится забрать тебя к себе и приковать в глубоком подвале.
- Почему в подвале?
- Чтобы посторонние девки не лезли, говорит, будешь у нее единственным.
"Уж не тени ли превратили меня в сладкую ловушку, - подумал я, - чтобы застрял здесь навсегда и забыл про остров в Студеном море?". Версия фантастическая, однако иного объяснения у меня не было.
Глава тридцать третья
На ночь я активировал "жучка", но никто больше нападать на меня не пытался. Четверка узников с утра до поздней ночи азартно резалась в карты. Вот что значит, победить скуку! Правда, благодарности от них я не дождался, не очень-то и нужно. Я до сих пор не мог себе простить, что зря потратил заряд двигателя "птички" на бесполезное путешествие к Тэфону. Убедился, что живых там нет, а чужой робот меня едва не угробил. Я в который уже раз достал маленький цилиндр, который у него отнял. Никак не решаюсь его выбросить.
- Что это у тебя такое? - Шаб оторвался от карт.
- Уж не колдовское ли оружие? - с надеждой спросил "советник" Грун. Исполнитель Стэш также вопросительно посмотрел на меня. Ему мешала играть сломанная рука, он постоянно проигрывал, и это его сильно злило.
- Данай, если это оружие, проделай дыру в заборе, и мы удерем. Тогда про обиду забудем, и уши сохранишь, - пообещал он.
Я покачал головой, убрал цилиндр в карман и сказал, что стены обрушить, с его помощью, не получится. На лицах тройки отразилось разочарование. Только Курш остался бесстрастным, словно у него было не лицо, а маска. Странный тип. Интересно, с чего подельники решили, что цилиндр убойная вещь?
- И куда бы уважаемые сианы, направились? - поинтересовался я. Действительно, куда бежать? На лицах соседей отразился мучительный мыслительный процесс.
- Я бы двинул в Нуан, - сказал Шаб.
- В Нуане правят язычники, которые поклоняются изначальной сущности, сотворившей мир, - подал голос Курш, - верующего в Гелемана могут забить камнями.
Я не знал, что Нуан рассорился с соседями на религиозной почве.
- А я бы подался в Зею или Смулетию, - после недолгого раздумья сообщил Грун, - там не достанут.
- Не достанут в Нуане, - возразил Шаб, - во всех остальных королевствах сидят наши послы. Возьмут за хмурт и вернут за решетку.
- Я бы тоже пустился в бега, надоело сидеть, - признался Стэш, - но для начала пришлось бы вылечить руку.
- Вас легко опознать по шрамам и сломанной руке, - ответил я, - так что, далеко не убежите. Не лучше ли остаться здесь, играть в карты и радоваться жизни?
Четверо сидельцев подозрительно уставились на меня.
- Признайся, что ты задумал? - спросил Шаб.
- Есть надежное местечко неподалеку, - сказал Курш, - мой дружок работает на мельнице. Мельница построена из камня, под ней тайные ходы и куча помещений, о которых, кроме него, никто не знает.
Похоже, я недооценил Курша, решив, что он у остальных в подчинении. Как бы он ни оказался в компании главным! Я утвердился в своем предположении, когда этот невзрачный мужичок в изношенной грязной куртке, с хитрой усмешкой посмотрел на меня и сказал: "А ты не прост, сиан Данай! И штучка эта твоя с кнопкой, родом с Тэфона. Моему знакомцу, Гниденю, из похожей вещицы полбашки снесли".
Интересно! Надо будет уточнить, где и при каких обстоятельствах, это произошло. И по поводу мельницы не помешает подробнее выяснить, монахи наверняка будут нас искать долго и упорно. А не сбегу, по мою душу явяится папаша Таны с солдатами, чтобы показать любвеобильному Данаю, где тарги зимуют.
На следующий день, когда сидельцы решили устроить в игре перерыв, я подкатился к Куршу. Пока игроки азартно обсуждали проигрыш Шаба, Курш вкратце поведал о том, как однажды вдвоем с подельником решил ограбить на дороге одинокого прохожего. Тот, смертельно раненый, выхватил черный цилиндр, пшикнуло, подельник Курша лишился изрядной части головы. Прохожий, прежде чем умереть, признался, что сам, мол, с Тэфона, и смертоносный цилиндр тоже оттуда. На оставшемся у меня обрезке бумаги я попросил его изобразить тот цилиндр. В рисунке я узнал старинный ручной лучемет, позже их стали встраивать в руку. Курш с подельником столкнулись не с тенями, а с агентом базы.
Должен признаться, сидеть мне надоело. Каждый день нас ненадолго выпускали во двор на прогулку, эта процедура представлялась мне такой же бесполезной, как мертвецу аптечка. Остров ждет, а я без пользы торчу в четырех стенах. Хотя покинуть их могу без особого труда. Дверь камеры, обитую железом, вскрыть легче легкого, достаточно запустить в замочную скважину "жука". После чего придется парализовать дежурного монаха, который постоянно торчит в коридоре. Что тоже не есть хорошо. Странный паралич припишут проискам Трэша, а вместе с ним беглецу, то есть мне, любимому. Последним препятствием будет толстенная стена в три человеческих роста. Ломать не хочется, обвинят в черной магии, заряд в лучемете кончится, да и тени могут по мою душу явиться. Чем потом отбиваться? Без оружия я себя вообще голым чувствую. От теней не отобьешься, а против толпы боевых монахов бадлей не прокатит. Вот и остается ломать голову в поисках выхода. Даже если спрячусь с сидельцами на мельнице, все одно, останусь в тупике. На дорогах установлены порталы, которые тупо вернут меня в Тарену, в крепкие объятия монахов и слишком близко к последнему в жизни костру.
Вскоре после завтрака в коридоре стал раздаваться топот, словно там бегали тарги. Раздавались командные голоса, ругань. Мои картежники бросили играть, я прислушался, но ситуация не стала понятнее. На монастырь напали? Взять его не так просто, а главное, кому это понадобилось?