— С какого конца? К югу или к северу от Шафстбери? Есть разница.
— К югу.
— Жаль. Если к северу — я бы точно сказала, что Большой Эдди, но к югу — местечко там обычно тихое. Может, О'Райли. Черный который.
— Гм. А как с полицейскими?
Рене внимательно посмотрела на собеседника.
— Ты точно не с ними?
— Зуб даю.
— Ты ведь не из этих, которые проверяют легавых, а? Легавый для легавых?
— Я бы с радостью.
— Скажи «нет».
— Нет.
— Хорошо. А теперь скажи, сколько заплатишь за то, что я тебе тут рассказываю.
— Двадцать пять?
Рене расхохоталась:
— Даффи, узнаю старого волка. Ты ведь никогда не умел торговаться в этих вопросах. Дай-ка соображу. Ты предлагаешь мне двадцать пять. Значит, у тебя пятьдесят на расходы, тогда я попрошу семьдесят пять, и в конце концов сойдемся на шестидесяти, а ты еще будешь думать, не придется ли доплачивать лишнюю десятку из собственного кармана.
Даффи ухмыльнулся.
— Пусть будет шестьдесят, может, еще десятку накину. Так что насчет полицейских?
— Проблемы с ними. Нервные стали. Мы с Ронни тут об этом говорили. Невозможно предугадать, что им в голову взбредет. То никаких препятствий — делай, что хочешь, как будто их и нет совсем. А то вдруг как спустят на тебя всех собак, потому что юбка не так надета. Как будто сами не знают, кто над ними главный.
— Есть сейчас кто-нибудь, кто на сторону работает?
— Сложно сказать. Один-два из молоденьких ходят к шлюхам, но так всегда было. Насколько мне известно, не хуже обычного. Просто в последнее время слишком сильно несет от легавых тухлятиной.
— Кто-то конкретный? Стэнтон? Уэдерби? Салливан? Шоу?
— Стэнтон уволился. Ты разве не знал?
— Нет. А остальные?
— Пальцем ни на кого показать не могу. Может, они просто дергаются. Что-то где-то происходит, это факт.
— Ты не знаешь, кто за этим стоит? Кто хочет все прибрать к рукам? Кто угрожает стабильности?
— Знаешь, что бывает со шлюхами, которые слишком много болтают?
Даффи кивнул. В свое время ему приходилось опознавать некоторых из них. В морге.
— Я ж не трепло. Я — шлюха, которая говорит, что думает. Это все знают. Но легавым я не стучу. Никогда не стучала, — это была неправда, но у Рене было представление о собственной персоне, которое она рьяно защищала.
— Понимаю, Рене, а я — не полицейский. Я больше не в органах. Четыре года близко к «Уэст-Сентрал» не подходил. Просто заглянул к тебе как старый знакомый.
Рене посмотрела на Даффи, вскинув бровь, затем продолжила:
— Это должен быть Большой Эдди. Не только потому, что он недавно пытался прижать Ронни. Позвонил, спросил, что будет с журналами, если бросить внутрь одного из магазинов Ронни зажженную паклю. Он пошел в атаку, это точно. Когда у человека аппетиты, как у Большого Эдди, — жди беды.
— Какой такой Большой Эдди?
— Мартофф. Большой Эдди Мартофф. Его отец был одним из мальтийцев, которых в кутузку загребли. Его папочка женат был на одной из наших. История грустная — папа умер в тюрьме. Эдди тогда подростком был. Насколько я знаю, его это сильно расстроило.
— А что стало с папашиным участком?
— Разделили. Вдова отсюда уехала, и мы думали: это последний из мальтийцев. Потом, лет пять назад, Эдди вдруг проявился. Откупил себе кусочек района на севере. Поначалу сидел тихо — выглядело так, будто он все силы бросил, чтобы скупить кое-кого из старых людей. Рэкетом занимался, но не слишком бурно. Думаю, частично бизнес у него был совершенно легальный. Забавно было, что кто-то из мальтийцев вернулся — хотя он только наполовину мальтиец. Мать-то у него из Ист-Энда, насколько я помню.
— Ты его когда-нибудь видела?
— Нет. В наших краях услышать можно куда больше, чем увидеть.
— А что слышно?
— Ну, поначалу говорили, что он парень тихий. Большой и сильный, но тихий. Потом узнали, что он малость шутник. Фотографировать любит. Я как-то слышала, пару лет назад, что он в квартире одной из своих шлюх установил зеркало, через которое с обратной стороны все было видно, как через стекло, — и девица ничего про это не знала. Эдди заходил туда и, пока она работала, отщелкивал целую пленку. Потом выскакивал на улицу, а когда клиент выходил из дома, останавливал его и предлагал купить снимки. Обычно мужичок их покупал — догадаться нетрудно. Только вот девушке подобная тактика не приносила дополнительных доходов, совсем наоборот.
— И что еще говорили?
— Говорили, что руки у него загребущие. Еще говорили, что он любит все заранее планировать.
— Он сидел?
— Не знаю.
— А полицейские прикормленные у него имеются?