Неожиданно склад рухнул. С треском и грохотом провалилась крыша. Ощущение было такое, будто все разлетелось в разные стороны. Крыша просела, взвились языки пламени, искры полетели во все стороны, несущая стена зашаталась. Горящие тюки с товаром полетели из здания во двор.
Когда постройка обрушилась, Даффи отбежал назад и принялся ждать, пока огонь разгорится с притоком воздуха. Постепенно пожарные снова сумели усмирить пламя. Даффи прошел вдоль забора, который принадлежал офису, расположенному встык к зданию склада, и, отчасти из любопытства, заглянул через ограду. Взгляду открылись груды тлеющих тюков, выброшенные со склада тепловой волной; пламя начинало утихать. Он снова взглянул. Затем перекинул одну ногу через забор и мягко соскочил во двор. Единственный, кто мог его заметить, был пожарный, стоявший на высокой лестнице над разрушенным зданием; но Даффи все равно старался держаться в тени. Тюк, перевязанный веревкой, лежал перед ним на земле метрах в двух — это была обгорелая кипа журналов. Такие журнальчики не будешь дарить ребенку, напялив маску Кинг-Конга и клоунский колпак.
Даффи ногой разворошил пачку. Пара журналов, лежавших по краям, снова загорелась, но быстро погасла, остальные рассыпались веером по земле. Знакомые названия: «Частная жизнь», «Разноцветный оргазм», «Селекта», «Зверушка № 9», «Секс не для всех», «Эро». Любимый набор импортной порнопродукции, тайная валюта магазинчиков по продаже журналов для взрослых. Когда Даффи служил в полиции, такие журнальчики шли по пять или шесть фунтов за штуку. Непонятно, сколько выходило с учетом инфляции, но, по примерным подсчетам, Даффи только что пнул пачку фунтов на пятьсот, исходя из уличных расценок. Большой Эдди был прав: из Маккехни можно было выжать больше, чем Даффи представлял.
Он вернулся на Грейт Пултени-стрит, прошел до Брюэр, потом догулял до конца Лексингтон-стрит и еще раз посмотрел на пожар. Теперь горели только две постройки; похоже, пожарным удалось взять огонь под контроль. Даффи медленно пошел по Брюэр-стрит, почти в полной уверенности, что ни люди Мартоффа, ни люди Салливана не дадут ему времени на раздумья. Дойдя до конца Брюэр-стрит, он заметил кучку зевак, которые собрались на углу и пялились в витрину книжного магазинчика. «Обычно так не бывает», — подумал Даффи, а затем заметил, что в витрине дыра, а внутри — следы пожара. Не то чтобы все сгорело — просто подожгли чуть-чуть там и сям. Через окно было видно, как мужчина в коричневом пиджаке пытается вымести мусор.
В памяти Даффи всплыла картина пятилетней давности. Это же одна из лавочек Ронни. Ронни, сутенера Рене. Даффи еще покопался в воспоминаниях и совершенно уверился в их правильности. Тогда у Ронни было четыре магазина. Этот, еще один рядом с Комтон-стрит, один на Фрит и один на Грик-стрит. Не выходя из образа завсегдатая здешних мест, Даффи пошел дальше по Олд Комтон-стрит. У витрины магазина потрепанный полный мужичок пытался заткнуть отверстие в витрине газетой.
— Кирпичом попали? — дружелюбно поинтересовался Даффи.
— Кирпичом? Керосинкой, черт бы их побрал.
— И кому такое в голову могло прийти? — спросил Даффи с наигранной наивностью.
— Уж точно не миссис Уайтхауз из телевизора,[16] — прямого ответа мужик так и не дал.
Даффи завернул на Грик-стрит; на подходе к магазину толпились такие же зеваки — можно было и не спрашивать. Даффи зашел в бар и позвонил оттуда Рене.
— Это я, Даффи, — начал он. — Что произошло?
— Что произошло? Ты Ронни под монастырь подвел, сука такая, вот что произошло. Какого хрена я тебя вообще впустила тогда? Ты хоть раз мне помог, скотина полицейская? А теперь из-за тебя мой Ронни все точки потерял.
— Когда это случилось?
— Час назад. На каждой точке керосинку бросили в окно. Всех клиентов распугали. Это все ты виноват, легавый.
— Я больше не служу в полиции, Рене. Откуда ты знаешь, что это как-то связано со мной? Ты сама говорила, что наш общий друг уже угрожал Ронни.
— Да, но он собирался наехать только на одну точку. А тут ты ко мне заявился с расспросами. Ну он и позвонил Ронни еще раз, всего полчаса назад, и сказал, что раньше хотел только один магазин поджечь, но после того как узнал, что я тебе помогаю, решил поджечь все четыре. Что на это скажешь?