— О, а вот и легенда Платоса. Познакомься, Фарт, это Палач, — заулыбался Лис, как только приметил, что я направляюсь к ним.
— Здорово, неудачники, — кивнул я и перевел взгляд на нового знакомца. Тот, сложа руки у груди, смотрел на меня как на дерьмо.
Я подошел ближе и, как ни в чем не бывало, протянул ладонь в дружелюбном жесте.
Фарт продолжал стоять без движения и смотрел на меня не моргая. Я же знал, что по тюремным правилам если ты не пожмешь протянутую руку в течение пяти секунд, то этот жест приравнивается к посылке оппонента к чертям собачьим, за что, как известно, можно в дальнейшем схлопотать проблем. Сейчас мы, конечно, находились не в тюрьме, да и Фарт мог не знать этих правил, но опыт мне подсказывал, что он все прекрасно понимал.
— Минуэр Полснер. Для друзей — Фарт, — сухо сказал он и все же пожал мне руку на исходе четвертой секунды. Хватка у него оказалась крепкой, стальной, руку словно прессом с двух сторон сжало.
— Фарт в Платосе тоже срок мотал. Восемь лет назад откинулся. Может, ты его еще застал, Палач? Он Носорога и Падре тоже помнит, — произнес Лис.
Я снова поглядел на чернокожего бывшего заключенного и покачал головой:
— Нет. Не застал. Я бы эти глазки запомнил, — сказал я, не отрывая взгляда от лица Фарта.
— А ты статус, похоже, своими шуточками заслужил? Слишком мало… для легенды, — усмехнулся Минуэр и, наконец, отпустил мою руку.
— Палач у нас во многом выделился. Его вся охрана слушалась, — сказал Коннор.
— Угу, кроме последнего дня пребывания в тюрьме, — добавил Олуш и осклабился.
— Где Линк и Ханжа? — спросил я, повернувшись к Лису.
— Пятнистый спелся с какими-то отмороженными любителями киберимплантов, а говорящую задницу я не видел с тех пор, как нас ангелок разбудил.
— Этот рыжий хрен, кстати, за ней уплелся, как пес за сучкой, — снова добавил Олуш, ткнув пальцем в плечо Коннора с такой силой, что тот аж пошатнулся. — Я ему говорю, мол, как прижмешь ее в каком-нибудь углу, то зови меня сразу. На двоих расчехлим мадам.
— Иди ладонь полируй, верзила, — ухмыльнулся в ответ Лис. — А этот ангелок ко мне сама припорхнет, вот увидишь.
— Если вы не знали, то в каждой ИЖС есть выход в вирт. Только доступ к экстранету там ограничен, но на порталы к проституткам зайти можно. Контора их услуги оптом оплатила.
— Неужели? — искренне удивился Олуш. — Я еще в своей жилой секции ничего толком не изучил. Нужно будет заценить.
— Не люблю я вирт, это все для слабаков. Ничто не утолит мужской голод лучше, чем настоящая живая женщина, — сказал Лис и развязно улыбнулся. Снова поглядел на меня: — А ты как считаешь, Палач?
— Как ни считай, но женщин от этого в твоей жизни больше не станет, — сказал я. Перед глазами всплыло фантомное лицо Клариссы. Удивительно, но за последние сутки я не вспоминал о ней ни разу. Тему о женщинах я решил задавить еще в зародыше, поэтому тут же поменял ее на другую: — Что по поводу проекта скажете? Не пожалели, что влезли в это дерьмо?
— Все лучше, чем гнить в Платосе, — брезгливо поморщившись, ответил Олуш.
— Я думаю, что мы еще толком ничего не знаем, чтобы делать выводы, — проговорил Лис. — Но меня смущают импланты, про которые говорил тот ученый, доктор или профессор — не помню, кто он там.
— Профессор Шой Рогинев, — напомнил я.
— Точно, — кивнул Коннор. — Именно он собрался внедрять нам какие-то сверхсовременные импланты. Не люблю я всю эту инородщину, но Линк сказал, что вещь должна быть стоящая. Вот и проверим.
— Ты слишком доверяешь этому молокососу. Как по мне, то от него лучше держаться подальше, — посерьезнев, сказал Олуш.
— Мы все: я, ты, Палач, Линк, даже говорящая задница — с Платоса. Теперь к нам присоединился и Фарт. Мы должны доверять друг другу, как одна семья, — с ухмылкой проговорил Коннор, хотя по его хитрому взгляду было понятно, что он ничуть не верит в свои же слова и сольется при любом неудобном случае.
— Внимание! — раздался гендерно нейтральный голос из динамиков. — На собеседование приглашаются Михель Донски, Орландо Кринг, Бикмучиносиус Дисрей Олушарий, Эдриа Мэй и Алекс Хоксвелл. Просьба пройти в кабинет номер шесть.