Для мальчика сделали лодочку, обтянутую шкурой зубра. В первый же год он научился строить на реках язы, то есть запруды с небольшим проходом, куда для ловли рыбы ставили плетеную из лозы корзину. Потом он уже ставил камышовые вентеря и жаки, ловил рыбу сетями, сплетенные из льна и конопли, ставил неводы с двумя крыльями и мешком, а еще тригубицы — где была сетка трех видов, с различной величиной глазков. Теперь уже мальчик никогда не голодал — на дворище Зелы всегда хватало рыбы; даже зимою невод можно было тянуть подо льдом, чтобы иметь свежий улов.
Через год Зелы отдала его под опеку подрастающим парням, их на дворище было шестеро, все разного возраста, но не старше восемнадцати лет. Как и все, в которых была кровь спалов, они отличались огромною силой и были превосходными охотниками. Сначала мальчик получил лук и стрелы с отравленными наконечниками. Он научился бесшумно бегать по лесу, подкрадываться к добыче, чтобы та не чуяла человеческого запаха, и метко попадать в нее. Вместе с другими он копал ловчие ямы на волков и медведей, ставил самоловы на протоптанных диким зверем тропах, изготовлял силки и липучки на птицу. Через два года он уже умел делать слопы, то есть самобои — громадные колоды, устанавливаемые так, что при легчайшем касании к ним дикого зверя, те падали и прибивали его.
Много недель занимался он метанием копий и дротиков, потом и получил свое копье с двумя задирами и, в конце концов, топор, которым пришлось научиться метко бросать в цель. Еще же он умел с большой силой метать дубинки. На тринадцатом году жизни железным топором убил он медведя, что упал в ловчую яму с острыми кольями на дне. На четырнадцатом году жизни он отправился вместе со всеми, чтобы охотиться на зубра, и чуть не погиб тогда, так как копье сломалось в боку гигантского животного. Раненного зубра добила Зелы, срубив огромную голову топором. Никого не было сильнее ее, никого не было, кто лучшее ее охотился бы или сражался. Именно от нее научился мальчик сражаться на специально сделанных для него деревянных мечах, на палках, на кольях и топорах. От нее же научился он умению чар. Зелы умела срастить сломанную руку, она показала ему, какие травы снимают горячку, какие останавливают текущую из раны кровь, какие дурманят, какие добавляют сил, а какие ядовиты. Она учила, как и из чего делать амулеты и талисманы. Дом ее всегда был заполнен сушащимися травами, и запах их сопровождал его, когда он засыпал рядом с великаншей на огромном ее ложе. Зелы научила мальчика рисовать магические круги, бросать белые и черные палочки и по их раскладу предсказывать будущее. По каждой ворожбе выходило, что сын Бозы когда-то станет могущественным властелином. Но пока еще оставался он маленьким мальчиком, у которого не доставало сил перекатить по двору большой камень.
Про Землинов он почти что и забыл. Впрочем, он никогда их больше и не встречал. В его памяти остались разве что воины на лошадях, проибывшие в деревушку Землинов, чтобы забрать дань для князя Голуба Пепельноволосого. Про воинов на лошадях он иногда рассказывал Зелы. Та князя лендицов не боялась. Тот же про существование великанов тоже знал, но предпочитал обходить их стороной. К тому же, его самого тоже не очень интересовали охотники, только землепашцы, поскольку от них гораздо легче было брать дань, рабов и лошадей. Зелы лошадей не любила, хотя меж разливами реки было множество лугов с сочными травами, где можно было их пасти; лошадей у спалов не было, и они ими не пользовались. «Надеяться надо лишь на свои ноги и мышцы», — объясняла великанша мальчику. Вот почему юноши из рода спалов были, прежде всего, великолепными бегунами. Иногда, охотясь на дичь, целыми днями, трусцой, почти без шума, могли они мчаться по лесам и лугам. Сын Бозы тоже научился бежать целый день, не теряя сил и не запыхиваясь.