И снова два воина начали обкладывать бичами толпу жерцов и ворожеев. Раздался плач и вопли. Другие воины разогнали танцующих у огня. Резко замолчали пищалки и барабанчики.
Из группки жерцов вышел человек в длинном черном одеянии, расшитом странными белыми знаками. Он подошел к Пестователю и подал ему небольшой кмешек.
— Полижи его, господин. Он дарит успокоение, — сказал он.
Петронас оттолкнул этого ворожея. Тот свалился неподалеку о костра. Тогда Петронас приблизился к Пестователю и будто ребенка поднял его на руки, унося куда-то в темноту.
Арне потеряла сознание. Разбудила ее прохлада весеннего утра. Над ней стоял Петронас.
— Пришло время отъезда, госпожа. Твой конь уже оседлан.
— Я хочу поговорить с Пестователем…
— Он сейчас спит. Я исполнил твое желание, госпожа. Ты видела Пестователя и изложила ему свои дела, равно как и дела Семовита. Я допустил тебя, госпожа, к величайшей тайне, которой является отчаяние повелителя. Если расскажешь о нем кому-либо — погибнешь. Кто не чтит печали властителя, пускай исчезнет.
— А видели ли Лестек, Авданец и Палука отчаяние Пестователя?
— Одна лишь ты, госпожа, получила доступ к тайне.
— Это означает, что Пестователя уже нет?
Петронас отшатнулся:
— Ошибаешься. Я слежу за его судьбой. Не хотелось мне вести тебя к Пестователю, но ты настояла. Все, что ты желала получить от Пестователя, я тебе уже изложил. Разве что сказанные мною слова пропали понапрасну. Пестователь жив и победит. Это и передай народу.
Он подал женщине кожаную баклагу с крепким пивом. Та осушила его, поскольку испытывала страшную жажду.
— Будь мне послушна, госпожа, и станешь владычицей, которая овладеет сокровищами скифов и позволит мардам ударить на Сваоплука.
— Кто ты такой?! — воскликнула женщина.
— Я исполняю приказы Пестователя.
— Он молчит.
— Я понимаю его молчание. В нем кроются слова и приказы. Благодаря мне и, возможно, тебе, он станет повелителем от Сарматского моря до гор Карпатос.
Возвратившись в Гнездо, благородная Арне и сын князя Ватая по имени Мына поженились, и состоялся свадебный пир, устроенный для них Петронасом. В качестве свадебного подарка Петронас вручил Арне и Мыне три таблички, покрытые воском и содержащие приказы Желиславу в Плоцке, Ольту Повале в Ленчице и Лебедю Рыжему в Серадзи, чтобы те отдали своих воинов под власть князя Мыны в его борьбе за власть в Градах Червенских.
— А если они не послушают этих приказов? — спросила Арне.
Тогда Петронас приказал Яроте подать себе четвертую табличку, на которой собственноручно написал стилусом, что разрешает Арне отрубить им головы. Громадьевласти, данной ей Петронасом, поразило Арне.
— Пестователь, как говорят, жаждет мира. Разве не поступаем мы вопреки его воле? — спросила она у Петронаса.
Но тот лишь тихо рассмеялся:
— Он жаждет крови, благородная госпожа Арне. Пускай истечет кровью земля врагов Пестователя, которые похитили у него Зоэ. Но най, однако, что это не Даго Господин и Пестователь желает войны с князем Ватаем, а только ты, госпожа, Семовит и князь Мына. Если понесешь поражение, тогда на твою шею падет мой меч, поскольку со Сватоплуком Пестователь заключил вечный мир.
— Когда я должна буду выступить на Ватая?
— Не знаю. Оцени собственную мощь и собери все возможные силы. Это может случиться завтра или через год, а то и через пару лет.
— Знаешь ли ты, Петронас, что Лестек должен получить корону юдекса? Он сделается наивысшим судьей среди своих братьев.
Петронас пожал плечами.
— Меч в одинаковой степени рубит голову, даже если она и коронована, — ответил он. — Позволь, госпожа, чтобы все шло своим путем. Ты видела Пестователя. Могу ли я сделать иначе, чем я уже делаю?
Мына с Арне выехали из Гнезда рано утром в прекрасный солнечный день. Листья на деревьях в пуще еще не успели раскрыться, потому там, где росли буки, грабы и дубы, вся пуща казалась просвеченной солнечными лучами. Можно было видеть лесную подшивку, а так же поляны, покрытые голубыми пролесками, пурпурными хохлатками, белыми и желтыми анемонами. Цветы осыпали кроны деревьев — прекрасно выглядели цветущие ольхи, тополя, вязы и вербы.
Когда ехали они мимо боров, покрытых грязноватой зеленью сосен и елей, в глаза бросались белые стволы берез, растущих то тут, то там и покрытых зелеными листочками. Время от времени желтый мотылек планировал над едущими воинами, присаживался на остриях их копий, на куполообразных шлемах, даже на рукавицах, держащих поводья. И, несмотря на топот конских копыт на лесной дороге, слышали они песни дроздов м ветвях деревьев, пересвистывание синиц; из низко расположенных фрагментов девственного леса доносилось до них грозное хрюканье свиноматок, уже выкармливающих поросят. Глубоко вдыхали они в грудь весенний воздух, пропитанный запахом истлевших листьев, трухлявой древесины и грибницы. Всех охватило удивительнейшее чувство счастья, и, наверное, потому все завели песнь про Арне, которая вела их в мир — за добычей, за бабами, за богатством.