И так случилось, что простой народ, вольные и наполовину вольные смерды возлюбили Пестователя, поскольку — как они сами утверждали — не желал он войны, а хотел сохранить мир, а ведь, как известно, на войне более всего страдают люди низкого сословия. Но сыновья Пестователя и богачи, для которых война означала добычу и возможность добыть себе еще и славу, Пестователя презирали, называя его его безвольным.
Тем не менее, имя Пестователя для многих все еще оставалось страшным…
Глава седьмая
Вплоть до самой жатвы ожидал Дабуг Авданец, прозываемый Хабданком — военной помощи от короля Арнульфа Тевтонского. Раз за разом он направлял к нему посланцев с письмами о вероломстве князя Сватоплука, который, вместо того, чтобы распространять христианство на подчиненных себе землях, оставлял их в старой вере. Еще доносил он о своем предприятии возведении костёла в Любине, о тяжких трудах, выполняемых его людьми и волами, стягивающих из дальних сторон громадные валуны для храма с куполом, который он собирался возвести.
Посланцы с письмами мчались и к епископу Вичингу, пребывающему в Мораве рядом со Сватоплуком — с просьбой о том, чтобы князь дал позволение на уничтожение места крупнейшего языческого культа на горе Шлёнзе. Ответы Вичинга Авданцу всегда были увертливыми; да, язычество было ему неприятно, но ему было важно хорошее отношение к нему со стороны князя Сватоплука. А вот получить это хорошее отношение было нелегко, поскольку все более крупные споры должен он был смягчать между Сватоплуком и тевтонскими господами, которым не нравилось расширение Моравской Империи, как они ее называли.
Арнульфу и тевтонским господам нравилось, что Хабданк намеревается откусить от себя большой шмат Великой Моравы, то есть Землю Шлёнзан. Правда, у Арнульфа было много и других забот на голове. В Рому его вызывал папа Стефан V, желающий короновать его в императоры, только в державе франков постоянно вспыхивали споры между богачами, и иногда требовалось решать с мечом в руке. Нужно было прикрыть берега перед неустанными нашествиями норманнов. Так что ничего удивительного, что лишь в пору жатвы, по приказу Арнульфа, окружными дорогами, грабя по дороге все, что только было можно, прибыл через Мораву в Геч насчитывающий пятьдесят человек отряд тяжеловооруженных аллеманов, которые, хоть и соседствовали с баварами, но лишь с огромным трудом подчинялись их командиру, Тогине.
Беспокоила Авданца и ничегонеделание Лестека, Палуки и Семовита, которые на встрече четырех великанов обещали ударить на западных и восточных рубежах державы. Ведь Авданец не хотел сам начинать войну, поскольку не знал, как в этом случае отреагирует Пестователь. Разные о нем вести доходили до Геча, но точным было то, что Петронас выявил и выбил всех шпионов слепой наставницы и Авданца. И оставит ли он корону юдекса на голове Лестека — никто не знал.
Аске, дочка князя Кизо, уже четвертый месяц была непраздной, благодаря ее свадебным дарам, Авданец мог оснастить почти тысячу тяжеловооруженных — щитами, топорами или мечами и луками — воинов; у него имелось более пяти сотен щитников с длинными копьями; множество челяди и сорок телег с запасами для армии. Когда прибыли аллеманы, Авданец решил, не оглядываясь на братьев, идти в поход на шлёнзан.
Во Вроцлавии было принято решение, что Авданец образует большой полукруг, завоюет дзядошан, бобжан, тшебовян и остановится на Горе Шлезе. Одилен, сын князя Кизо, ударит на голеншицов и ополян и тоже направится в сторону Шлёнзы. И только одно не было согласовано: какая часть Земли шлёнзан останется Авданцу, а какая — Одилену.
Время военного похода было выбрано удачно, так как Шлёнзане были заняты обмолотами. В стогах и на гумнах находились громадные количества проса, ржи, овса и пшеницы. На буйных травами лугах паслись огромные стада рогатого скота и лошадей. И каждый Шлёнзанин в это время был занят вопросами собственного хозяйства, заботясь, прежде всего, про урожай.
И кто в подобный момент отважится противостоять нашествию, если знает, что достаточно одно метко брошенного факела, и все полученное таким тяжким трудом имущество сгорит — с огнем пойдут гумна и стога, амбары, заполненные зерном и кормами? Не было у Шлёнзан никакой власти, не было и дружины, способной дать отпор противнику. Вот уже несколько лет не собирались они на Горе Шлёнза и не выбирали нового вождя всех племен. Потому без труда поддалось Авданцу ополе за ополем, край за краем, потому что он не мародерствовал, не грабил, но вначале вызывал на переговоры жупанов и старост ополий, обещая им и в дальнейшем их верховное положение, с той лишь разницей, что дань теперь они станут платить не Сватоплуку, но Авданцу из Геча. А какая разница, кому платить дань?