На вершине горы, как и каждую ночь, загорелось нескольк костров, и начались пляски одетых в белое девиц и жерцов, которые помогали людям, прибывшим сюда даже из дальних стран, передать их самые различные пожелания богам. Знакомый уже ворожей принял от Авданца богатые дары и спросил, а не желает ли он тоже передать богам какую-нибудь свою просьбу.
— Прибыл я сюда, чтобы спросить у тебя, а не сделал ли я тот четвертый шаг, который способен навести на меня несчастье, — открыл ему Авданец. — А еще желаю вновь познать удивительнейшее телесное наслаждение.
— Нт, великий господин. Четвертого шага ты еще не сделал. Счастье все еще сопровождает твою жизнь.
— Когда-то ты мне сказал, что четвертый шаг — это непослушание. Кому обязан я быть послушным? Даго Пестователь хворает Отсутствием Воли, так что краем полян правит македонянин Петронас. Но боги, наверное, не желают ведь, чтобы я был послушен чужаку из Новой Ромы?
— Этого я не знаю, великий господин. Всяческие предсказания неясны, — ответил ворожей.
Потом он провел Авданца в уже известную тому пещеру, где ему дали выпить опьяняющее питье. После чего пришла к нему голая девица, похожая на ту, которую встретил здесь ранее и с которой пережил наслаждение.
— А что с той? — спросил Авданец, чувствуя, как начинает действовать одуряющий напиток. Все его тело охватили тепло и телесное желание.
— Та, которую ты здесь имел, беременна, — услышал он ответ.
— От меня?
— Да кто же то знает, господин. Не ты ведь один получал от нее телесное наслаждение. Если она умрет родами, можешь быть уверенным, что не сможешь забрать отсюда великана твоей крови. Нам здесь, на горе, тоже нужны великаны. Отовсюду слышим мы, что все больше богатых и славных господ принимает веру в человека, умершего на кресте. Кто же защитит нас пред той верой, если у нас не будет великанов?
Авданец не верил, что женщина должна была бы умереть, рожая великана. Ведь не умерла же его Аске, рожая ему Скарбимира. Только от него, Дабуга Авданца зависело, даст ли он сыну столь большие земли и столь большую власть, чтобы тот в людских глазах сделался великаном. Облапал он голую девицу и тут же забыл про ту, которая сейчас была непраздной. До самого рассвета, словно в теплой ванне, купался он в телесных наслаждениях, а потом проспал чуть ли не целый день.
Поздно вечером покинул он покинул святое место и, несмотря на близящуюся темноту, съехал с горы верхом по узкой и крутой тропе. А потом всю ночь галопом скакал во Вроцлавию. Авданец испытывал радость не только от пережитого недавно наслаждения, но и от слов ворожея, что пока не сделал четвертого, фальшивого шага.
Князь Сватоплук не перешел гор Карпатос, Авданец все еще оставался повелителем града Вроцлавия, земель шлензан, земель между Одрой и Барычью, господином в Гече, Честраме и многих других градах. Чувство, что его сопровождает счастье, наполняло его силой и Жаждой Деяний. Решил Авданец собрать дань и подношения от всех подчиненных ему людей и постановил еще раз завоевать Каракув. На сей раз, с помощью подкупа и измены.
Глава десятая
В огромном счастье и в громадном наслаждении прошло для Семовита лето, и пришел, наконец, месяц цветения вереска, пора выступить в поход против Чемы и Ватая. Тогда-то, как рассказывают, обвила Валяшка руками шею Семовита и попросила:
— Возьми меня с собой, повелитель. Я умею ездить верхом, и оружием владею. Я стану твоим воином, так как желаю быть рядом с тобой.
Семовит высвободился из ее объятий и сказал:
— Нет, Валяшка. Ты — моя жена, а местом, где обязана пребывать жена — это ее дом… Твоим домом стал град Крушвица. Только лишь Арне, которая когда-то сопровождала в военных походах графа Фулько, теперь будет при князе Мыне, поскольку он человек здесь чужой, а вот ее все знают и уважают.
Склонила голову Валяшка в знак послушания и согласия. Обычаем ляшек было и то, что при чужих не вступали они в ссору с мужьями, но свои аргументы излагали тем же мужьям один на один по ночам. Точно так же Валяшка и поступила. Ночью она сказала Семовиту: