Арне презрительно засмеялась. Впервые проявила она пренебрежение к Мыне.
— Пестователь — это великан, Мына. Он был в моем ложе больше, чем ты. Семовит — сын великана. А великаны мыслят не так, как обычные люди. Даже если Даго Пестователь хворает Отсутствием Воли, все равно — ее в нем больше, чем в обычном человеке.
Арне не верила в собственные слова. Вот только что могла сказать Мыне, здесь, неподалеку от Плоцка, когда послушалась жерца и разделила армию, данную ей Семовитом? Поздно уже было менять планы похода против Чемы и Ватая.
Внезапно один из воинов закричал:
— Погляди, благородная госпожа, на север! Там виден дым. Все более больший дым. Похоже, это горит Плоцк.
Все перестали кормить лошадей, вскочили в седла и рысью помчались в направлении громадного клуба дыма, который постепенно, будто черный гриб, вырастал перед ними на севере.
Перед закатом они добрались до места, где правый берег Висулы начал резко подниматься, образуя высокий и крутой обрыв. Именно здесь, на вершине обрыва Зифика начала строить могущественную твердыню, строительство завершили Порай с Желиславом. Град мог сопротивляться очень долго, а высокая башня с воротами позволяла стражам наблюдать за обширной частью равнинной Мазовии и за судами, плывущими по Висуле. Под самым обрывом, на берегу реки, иногда заливаемом весенними наводнениями, находился речной порт, а чуть повыше, на искусственных террасах на склоне были построены купеческие склады, и, словно ласточкины гнезда, прилепившиеся к крутой крыше, находились там же десятки домов и шалашей для обитателей не защищенного посада.
Теперь же этот посад догорал, а среди пожарищ крутились десятки норманнов. Это их длинные лодьи были видны в порту, среди десятков судов и лодок, принадлежавших жителям.
Арне с Мыной тут же сориентировались, как происходили здесь события. Наверняка стражники на башне в граде увидели подплывающие по реке длинные лодьи норманнов и предупредили жителей посада, чтобы те спрятались в крепости. Норманны застали покинутые дома в посаде и купеческие склады над рекой. Дома они подпалили, но вот купеческих складов, наполненных просом, пшеницей и ячменем, воском и мехами, приготовленных к плаванию в Витляндию — жечь или грабить не стали. Да и зачем были им нужны зерно или воск? Только лодьи перегружать. Похоже, что их нападение имело какую-то другую цель, чем обычный грабеж.
Увидав почти что тысячу оружных с пиками, на которых развевались красные флажки с белой птицей, нападавшие начали поспешно бежать на свои длинные лодьи. Лодей этих было полтора десятка, и это означало, что норманнов не более трех сотен.
Мына приказал задуть в коровьи рога, звук коровьих же рогов отозвался с надвратной башни. Увидав подходящую армию, некто, управляющий сейчас градом, приказал раскрыть тяжелые крылья врат, чтобы принять неожиданную помощь.
— Град тесный, — сказала Арне Мыне. — Заедешь туда с сотней воинов, я же останусь здесь, чтобы переговорить с норманнами.
— А откуда ты знаешь, что они захотят с тобой говорить? — с изумлением спросил Мына.
Арне приказным тоном сообщила ему:
— Тот, кто раскрыл врата Плоцка — это глупец. Въезжай и захватывай град, пока кто-нибудь не поймет, что ему угрожает, и не закроет врат. О норманнах же не беспокойся. Это для них ворожей приказал приготовить кошелек, наполненный золотыми нумизматами. Сейчас я уже понимаю, почему мне было сказано спешить с маршем на Плоцк.
Укрепленная твердыня в Плоцке приняла Мыну и сотню его воинов. Когда они исчезли за валами града, и врата закрылись, Арне подняла руку вверх и приказала всей своей конной армии остановиться. Все ее воины были изумлены поведением норманнов. Они сбежали с берега на свои лодьи, но не уплывали, хотя им угрожала битва с более, чем восемью сотнями воинами. Они сидели на своих кораблях, которые были привязаны к торчащим на берегу деревянным столбам. В любой момент веревки можно было перерубить мечом, но норманны этого не делали, словно бы ожидая кого-то или чего-то. Одна только Арне знала, что ожидают ее мешочек с нумизматами.
— Езжай к норманнам и прикажи, чтобы их вождь прибыл сюда, ко мне, — поручила она всаднику, что был возле нее.
Тот, не говоря ни слова, помчался верхом в сторону порта и причаленных там длинных кораблей норманнов.
Теперь наступил длительный период тишины, время от времени прерываемой лишь бряцанием упряжи и ржанием чем-то недовольных лошадей. Вся армия внимательно следила за тем, как одинокий всадник с красным флажком и вышитой на нем белой птицей приближался к порту и въезжал на песчаный берег, где привязанные веревками и перемещаемые быстрым течением были пришвартованы лодьи норманнов.