О Мыне же он старался забыть. Только ведь нельзя было заткнуть уши ко всем вестям из широкого мира. Так что узнал Ватай, что Мына женился на очень богатой и благородной госпоже Арне, которая воспитывала сына Пестователя, Семовита, и что теперь они вместе были властителями могучего и очень богатого града Крушвица. Еще доносили Ватаю, что Мына не перестает думать о мести и только и ждет случая, чтобы выдрать у своего отца сокровище скифов, которое отец Ватая насобирал, когда был атаманом грабителей курганов над Донапром. Это сокровище было тщательно спрятано в самом сердце Червени, перенести его в другое место у Ватая не было охоты, так как не мог бы этого сделать без помощи других людей, а это казалось ему опасным. Так что, лишь Ватай, а теперь еще и Мына знали секретный тайник. Только опасений старого князя это никак не пробуждало, ведь захватить сокровище Мына мог только тогда, если бы добыл Червень, а вот это было практически невозможным. Ибо Червень был выстроен на подмокших болотах, неподалеку от реки Хучвы. Всякое сухое место представляло собой отдельное поселение и крепостцу, которые были соединены с головной твердыней дорогами шириной в две телеги и выложенными драницами и стволами без веток. Полностью же занимаемая Червенью площадь составляла около сотни квадратных миль — согласно мер, используемых когда-то в Старой Роме. Чтобы захватить головную твердыню, необходимо было занимать отдельные, охраняющие ее поселения и крепостцы, что, в случае, если дороги разобрать, заставило бы захватчиков продираться через топи. Таким же недоступным когда-то был только Город Диких Женщин, и никто его не добыл, только лишь зараза смогла погубить его жительниц.
А ведь сама Червень не представляла собой всей державы Ватая. То, что называли Градами Червенскими, включало в себя обширную территорию, усеянную оборонными градами от реки Бук на востоке и за пределы верховий реки Вепш, на верховья реки Сан и вытекающей из них реки Вислок — на западе. На юге же — вплоть до реки Солокии и истоков реки Сан. Только лишь северная граница Градов Червенских не была точно установлена, но, как утверждали некоторые, доходила до того места, в котором нарождалась река, прозванная Припятью. Жители Червенских Градов в качестве соседей имели бужан, прозванных еще волынянами, княжество Карака и Край лендзян, ну а после поражения Карака соседствовали они с Великой Моравой, а после захвате Сандомирской Земли Пестователем — еще и с полянами.
Несмотря на такие оборонные свойства самой Червени, князь Ватай не хотел воевать с другими властителями. В его поселениях производили желанную всеми пурпурную ткань, которую князь продавал с большой выгодой. Через Червенские Грады шел купеческий путь из Киева на Каракув и Вроцлавию, а потом и дальше: в край богемов и даже к франкам. Так что гораздо лучше было обогащаться на торговле, а не воевать. Потому, когда возросло могущество Ростислава, а потом и Сватоплука, князь Ватай регулярно выплачивал им дань, не желая с ними задираться, а, скорее, иметь их в качестве своих опекунов. И вот, находясь в таком выгодном положении, Ватай не опасался мести Мыны. Зачем он прятал сокровище — он и сам не знал. Вероятнее всего, его удовлетворяла власть в Червени, и уж удивительнейшим наслаждением наполняла единственная ночь в году, когда входил он в секретное хранилище, где гладил, прикасался, чуть ли не ласкал золотые предметы, ограбленные когда-то из гробниц скифов. А уже потом ему на целый год хватало мысли о сокровищах, которыми он владел, об их красоте, а чем старше он становился, тем меньше привлекали его тела женщин; чем меньше мог он выпить пива или меда, тем сильнее был привязан он к своему сокровищу, и мучила его мысль, кому же придется его передать, и как этот кто-то растратит напрасно его сокровища. Отсюда же, когда сбежал Мына, и когда отрубили голову Малуше, решил Ватай, что тайна спрятанных сокровищ превратится в пепел на посмертном костре. Его двоим сынам растяпам — так он решил — хватит сама Червень и прибыли от изготовления пурпура иот торговли. Так что, пускай сыновья делятся Червенью и ее богатствами, но не сокровищем.