— Сколько стоят эти леденцы, уважаемая?
— Смотря кто спрашивает? — уклончиво, но совершенно беззлобно ответила ему старушка.
Илая оторопело уставился на нее, такой вопрос поставил его в тупик. Внимательнее присмотревшись к женщине Илая понял, по застывшему взгляду той, что она слепая. Теперь стало понятно зачем кроме самой торговки в шатре присутствует девочка.
— Я гость в вашем чудесном городе. Мы с подругой тут проездом, и я хотел бы купить у вас пару этих отличных леденцов. — вежливо пояснил Илая. — Последний раз я пробовал такие леденцы в детстве, когда была жива моя мама.
— Ну, ваша мама, похоже отлично разбиралась в сладостях! — ответила ему слепая.
Женщина обратилась к девочке:
— Ну что, крошка, достаточно ли этот молодой господин хорош для наших сластей? — девочка посмотрела на Илаю и нежно пропела.
— Он без маски, но с секретом. Угостим его конфетой!
— Моя внучка, мечтает стать бардом, когда вырастет, а пока вот помогает мне делать и продавать сладости. Тем и живем, да малышка? — слепая ласково погладила девчушку по голове.
— Хорошо живем, пироги жуем! — согласилась юная поэтесса.
Илая одобрительно закивал:
— У вас очень талантливая внучка, уважаемая, уверен мы еще услышим о ней, когда она вырастет и станет великим бардом! Я бы хотел взять вот этого петушка и вот этого зайца!
— Нет, я не могу продать вам их, уж простите. — покачала головой торговка и добавила. — Ничего из того, что вы видите на этом прилавке.
— Но…? — удивленно протянул Илая, к такому повороту событий он явно не был готов.
Что за глупые шутки задумала с ним шутить эта странная парочка?! Не успел юноша, что-либо сказать в ответ, как шустрая малышка, нырнула под прилавок и достала от-туда два леденца на длинных деревянных палочках: один ярко-красный, в форме сердца, другой похожий на свернувшуюся в клубок зеленую змею.
— Колесо для тебя, сердце для подруги, помни надо в ночь Шута вам беречь друг-друга. — она протянула леденцы удивленному Илае.
— Бери-бери! — подтвердила старуха, — Эти леденцы именно то, что тебе нужно. Это самые вкусные леденцы на свете!
— Спасибо. — несколько рассеяно пробормотал Илая и спрятал сладости в сумку на поясе.
Он замешкался выискивая серебряную монетку в пригоршни меди, которую извлек из кармана. Уже темнело и люди вокруг начали зажигать факелы, укрепленные на стенах домов, разгоняя наползающий на город сумрак. Найдя нужную монетку, Илая поднял голову и уже хотел было протянуть ее девчонке, но был крайне удивлен, когда вместо слепой старухи и ее внучки, увидел на их месте дородного мужика в коричневой, пятнистой от масла рубахе, а вместо прилавка со сладостями, огромный чан с кипящим маслом откуда этот мужик шумовкой доставал румяные пирожки.
— Ну, так как будешь на меня таращиться? — проворчал мужчина. — Или мои пироги покупать? Смотри какие они румяные! С пылу, с жару, и всего одна серебрушка за пяток!
— 0, н-н-нет, спасибо. — сбитый с толку Илая попятился назад, все еще не понимая, куда пропал давешний латок со сладостями. Его немного покачивало, будто он выпил одним махом целый кувшин вина. — Извините! — крикнул он удивленному торговцу пирожками и направился сквозь толпу ряженых, туда, где оставил Сибрис.
— Сибрис! — окликнул он радостно, вновь увидев подругу. — Надеюсь ты не заскучала? Вот, держи, это тебе! — Илая вскочил на лошадь и протянул девушке леденец-сердце.
Сибрис с недоверием приняла подарок и поинтересовалась:
— Что это такое?
— Это всего лишь леденец — конфета из сахара и фруктового сока, что-то на подобии карамели на яблоках. Мне в детстве такие мать покупала на ярмарке. Попробуй, это очень вкусно! — Илая не долго думая засунул свою конфету в рот.
Восхитительный сладковато-кислый вкус леденца, напомнил юноше о его детстве. Илая зажмурился от удовольствия и застонал:
— Ммммм… Как вкусно! Будто ревень в сиропе, только еще лучше!
Сибрис повертела леденец в руке, посмотрела через него на друга, проверяя прозрачность карамели, и последовала примеру Илаи.
— Угу, фкуфно! Фимфяника кашца. — задумчиво произнесла она.
— Чего? — переспросил Илая.
— Фимфяника! Ты фто офлоф? — повторила Сибрис, с конфетой она не спешила расставаться и от этого казалось, что ее правую щеку раздуло, как от больного зуба.
— А, я понял! Замляника! — рассмеялся Илая.
— Уфу! Поефали!
— Нет, в Уфу мы точно не поедем, это же речка рядом с фермой моего дядьки, как же мы можем поехать в речку? — подтрунивал над подругой Илая.
Но Сибрис только фыркнула, закатив глаза. Ситуация действительно была забавная, а леденец восхитительно вкусный. Плевать, что такой дурацкой формы. Сердце, пф! Надо же, он похоже видит в ней просто девчонку! И все же это было приятно.
В квартале красильщиков было необычайно тихо, наверное все его жители покинули свои дома, что бы погулять в центре города. Когда Сибрис и Илаей покидали площадь, там начали разжигать главный костер и выбраться верхом из уплотняющейся с каждой минутой толпы было не просто.
Проезжая около одного из домов они спросили сидящую на крыльце старуху, как найти дом Беспалого и та указала им на небольшой кособокий домишко в самом конце улицы.
При ближайшем рассмотрении дом казался не жилым. Заколоченные окна нижнего этажа, покосившаяся дверь, трещина пролегающая от фундамента до самой крыши. Всадники переглянулись, им обоим хотелось задать вопрос, а не напутала ли чего старуха указавшая им на эту развалину. Но в сумерках, стремительно опускавшихся на улицу позади них, уже нельзя было увидеть сидит ли все еще та женщина на своем крыльце или нет. Темнело. Небо, со стороны площади, окрасилось тревожным рыжеватым сполохом и тут же до путешественников долетел гул радостных криков.
— Похоже самое главное действо уже началось. — прокомментировала Сибрис.
— Ну да, костер Шута. — будто в подтверждение слов Илаи в воздух, взрываясь громкими хлопками, взметнулись огни шутих, оставляя за собой разноцветные зигзагообразные хвосты. Лицо Сибрис вдруг стало зеленым, как у мертвеца, рыжие волосы Илаи вспыхнули будто кровь — все это была призрачная игра огней фейерверков.
На стук долго никто не открывал, потом дверь отворилась и на пороге показался сам хозяин дома.
— Чего вам, добрые люди?
Диего был лысеющим жилистым мужчиной среднего роста. На нем была плотная зеленая блуза, потертый кожаный жилет, и короткие штаны неопределенного цвета. В руке Беспалый держал маленький подсвечник с коптящей сальной свечой. Мужчина недоверчиво прищурился, разглядывая поздних гостей.
На свою кузину Диего был совсем непохож. Услышав, что путники ищут ночлег, и что это Марта посоветовала им обратится к нему, Диего расплылся в угодливой улыбке:
— Всего четыре золотых, друзья мои, и мой дом к вашим услугам.
— Марта сказала три! — с напором сказала Сибрис.
Диего пожевал тонкие губы, задумчиво насупил брови и вновь заулыбался:
— Что же, ладно! Пусть будет три, ведь друзья Марты мои друзья. Дружба, она ведь, дороже золота не так ли? — и, не дождавшись ответа, продолжил.
— Я смотрю у вас лошади. Придется вам, господа, обогнуть улицу с другой стороны, там находятся ворота ведущие во внутренний двор моего скромного имения. Сейчас я пойду их открою. Буду ждать вас там, поторопитесь. — и Беспалый скрылся в доме, сильно хлопнув напоследок входной дверью.
— Что-то этот Диего мне совершенно не нравиться. — сказал Илая пока они огибали улицу.
— А как может нравиться мужик, который просит три золотых монеты за постой в такой-то развалюхе?! — согласилась Сибрис. — Но выбор у нас не велик, разве, что провести ночь на улице в незнакомом городе, где половина горожан уже перепилась, а вторая только собирается это сделать.
— Согласен, эта идея не из лучших.
Они увидели хозяина дома из далека, он стоял у ворот и активно делал призывные знаки.
— Не хочу, что бы соседи знали, что у меня гости. — пояснил он обеспокоенным тоном. — Вокруг сплошное завистливое отребье.
Сибрис спешилась и передала Беспалому три золотых монеты, тот быстро проверив их на зуб, довольно улыбнулся и спрятал в карман жилета.
— Коней можете отвести в стойло, там есть сено и кадка с водой, а потом добро пожаловать ко мне.