В дневнике приор упоминал, что недавно братья наткнулись на Замурованный проход в новые подземные помещения. Замок за прошедшие века несколько раз перестраивали, но ни на одном из планов замка эти помещения указаны не были. Братья разбирали обрушившуюся часть стены в дальней части подвалов, лавина принесла с вершин в ущелье огромные глыбы льда, заставивших содрогнуться даже Обитель, когда обнаружили, что из трещины в стене сильно сквозит. Разобрав древнюю каменную кладку они они обнаружили, что подвалы является лишь ее малой частью подземелий Обители. Амбросиус Левша взял клятву с нашедших молчать о том, что они видели. Ссылаясь на возможное дальнейшее обрушение стен и потолка, Амбросиус запретил посещать подвалы, и самолично занялся исследованием найденного. Он мало писал об этом дневнике, но по записям было видно, что приор перевернул библиотеку Обители вверх дном, и все же нашел в старых книгах упоминания о таинственном механизме найденном в одном из залов подземелья. Зеркальный Лабиринт — чрезвычайно опасный и трудный путь прохождения Испытания Ихором. Этот Лабиринт, изобретенный первым Магистром даханаваром — способ для которого не требовалась помощь наставника-ментора и его кровь, был смертельно опасен для испытуемого. Выживших после прохождения Лабиринта было мало, но тогда это был единственный известный способ обуздать силу Ихора. Позже когда Магистры открыли способность крови наставника помогать телу испытуемого легче принимать Ихор, от Лабиринта отказались, навеки похоронив его глубоко под землей. К счастью для Илаи и Ла-Тонга, Чужак так и не узнал о существовании Лабиринта. Последние записи сделанные рукой брата Нии говорили о том, что Ла-Тонг решил отправиться в эти подземелья что бы пройти Зеркальный Лабиринт и стать даханаваром.
— Ния, ты это читала?
— Да, мы обе читали дневник пока ты спал. Я не знаю, что случилось с моим братом, там в подземельях, прошел ли он Лабиринт или нет, но я готова отдать всё, что имею чтобы узнать о нем хоть что-нибудь.
— Понимаю. Значит пришла пора и мне пройти Испытание. — Илая уверенно поднялся из кресла.
Сибрис подскочила со своего и придержала юношу за локоть.
— Ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь? У нас еще есть время до заката. Всего несколько часов, но ты можешь отдохнуть еще немного, набраться сил! — девушка встревоженно заглядывала в глаза Илае. В её серых зрачках сквозило беспокойство и страх и еще что-то такое, что Илая прочел как мольбу. Мольбу не к нему, но ко времени, что бы оно не бежало столь быстро, мольбу отсрочить решающий момент в их жизни хотя бы ещё на час, на два и дать её побыть вместе со своим подопечным.
Ния опустила глаза, она старалась не смотреть на Сибрис и Илаю. Под сердцем юной харемки что-то шевельнулось, что-то темное, неясное, горькое и так похожее на зависть.
— Сибрис! — Илая ласково обнял подругу за плечи, его голос был тихим, но тон уверенным. — Уверяю тебя — я в полном порядке. Но если тебе или Нии нужно отдохнуть…
Сибрис покачала головой, русые пряди упали на её грустное и решительное лицо.
— Нет, Илая, не стоит думать о нас. Я и Ния в порядке. — она едва слышно вздохнула и улыбнулась глядя юноше прямо в глаза. — Ты же сам знаешь ради чего мы сюда пришли. Зачем оттягивать неизбежное?!
Солнце начало клониться к западу, убавляя свой ясный золотистый свет, но всё еще стараясь прогреть серые громады гор. В погребах было холодно и сухо, мягкую темень разгоняли рыжие язычки пламени факелов. Илая подошел к огромной винной бочке, перекрывавшей вход в глубины подземелий. На полу в пыли еще виднелись следы того что бочка иногда меняла свое положение. Изрядно поднатужившись Илая и девушки совместными усилиями сдвинули её с места, благо она была пустая. Их глазам открылся наполовину разобранный пролом в стене.
— Этот Амбросиус был сильны малым, как я погляжу. — пробормотал Илая утирая выступивший на лбу пот.
— Он был даханаваром. Мутация изменила его тело сделав намного сильнее обычного человека. — согласилась Сибрис.
Она отпила воды из поясной фляги по очереди предложив сделать то же своим спутникам, но оба отказались.
— Интересно, как с такой махиной справился твой брат? Да еще и вернул бочку на место? Смотря на тебя, Ния я не сказал бы, что харемы народ великанов. — в ответ на вопрос Илаи Ния засмеялась.
— Если бы ты видел Ла-Тонга ты бы понял. У него было прозвище, которое ему очень шло "медвежонок". Когда ему было семь он отправился на свою первую одиночную охоту и вернулся с добычей — двухлетним детенышем горного медведя. Мой брат убил его без всякого оружия просто свернув зверю шею.
— Я слышала, что медведи водящиеся в Аталасских горах выростают до невероятно крупных размеров. — заметила Сибрис.
— Так и есть. — согласилась юная харемка. — Тот медвежонок был на голову выше моего брата и уже считался опасным противником для неподготовленного охотника.
В петли на стенах были вставлены свежие факелы. Илая, шагавший впереди их маленькой процессии поджигал их освещая себе и девушкам путь. Они шли по широкому коридору, на стенах которого повторялся один и тот же орнамент. Рисунок был похож на разрезанную пополам ракушку огромного моллюска — гигантскую спираль со многими изогнутыми в разные стороны отростками внутри. Илая высказал предположение, что это рисунок Лабиринта, который они вскоре увидят, девушки согласились. Их предположения полностью подтвердились, когда коридор кончился и перед ними раскинулась зала, похожая на перевернутую вверх дном чашу. Широкое кольцо плит полированного белого мрамора, служивших полом в этой зале, сужалось вокруг каверны серого камня в её центре. По периметру залы, куда не падал человеческий взор, шли ровные ряды мраморных колонн их было около нескольких сотен. Ровные и гладкие они, как белоснежные ребра, держали на себе всю мощь навалившийся сверху каменной плоти горы. На самом верху их изогнутые навершия смыкались объединенные огромной позолоченной эмблемой Черного Солнца. В её центре, как и по центру кулона на шее Илаи была вырезана руна "Даш". Она источала мягкое призрачное молочное сияние, наполнявшее залу инфернальным светом. Прямо по центру между потолком — шедевром зодческого искусства и вульгарной серой каменной ямой в полу завис, Зеркальный Лабиринт. Он действительно был из зеркал, вот только они были совершенно черные и вырезанные из материала похожего одновременно на камень и воду. Отражения в их глубине будто плыли подчиняясь медленному и плавному ритму, а по тому создавалась иллюзия того что сам лабиринт движется вместе с отражениями. Смотря на него все трое невольно задались вопросом — что это? Невероятной сложности гениальный механизм или это живой дышащий организм?
— Он пугает меня. — прошептала Сибрис. — Но я всё равно не могу отвести глаз от его красоты!
— Я тоже. — шепотом согласилась Ния.
Акустика зала была потрясающей и шепот девушек прозвучал довольно громко. Илая вздрогнул, поглощенный созерцанием Лабиринта он не сразу осознал, что находиться в зале не один. Черная магия зеркал манила его, звала заглянуть в свою блестящую глубину, завораживала.
Ко входу в Лабиринт вели три широкие мраморные ступени, Илая снял куртку, рубаху и ремень на котором висели походная поясная сумка и ножны. На обнаженную мускулистую грудь тяжелой стальной каплей лег медальон. Илая обнял по очереди сначала Нию, потом Сибрис. Он не проронил ни слова. Вынул меч из ножен и уже был готов ступить на первую из ступеней, когда услышал как Сибрис окликнула его.
— Илая! Стой!
Он обернулся. Сибрис подошла к нему в её руках мягко светился клубок шерсти — давний подарок хозяйки рощи Иеле.
— Знаю, что это прозвучит глупо, но я вспомнила одну старую сказку в ней тоже был герой, которому предстояло пройти лабиринт и убить чудовище, что бы спасти свою возлюбленную. В сказке герой перепоясался длинной косой своей невесты, что бы потом вернуться по ней обратно из лабиринта.
— Сибрис, не надо, я всё равно должен пойти туда. — юноша сделал шаг на встречу черным зеркалам.
Илая не хотел продолжать разговор, но девушка настаивала:
— Просто позволь мне это сделать!