«Только ты и не спрашиваешь, братик».
Осторожно приоткрыв дверь в блок, он обнаружил за ней тишину: соседи спали или занимались, а Хенрик, судя по отсутствию полоски света под дверью их комнаты, действительно ушел. На кухне тоже царила тишина. Андресс мог гордиться своими идеальными расчетами. Приоткрыв дверь, он скользнул в комнату, роняя сумку на стул и включая светильник рядом с кроватью. Обернулся. Замер.
На своей кровати полулежал Хенрик. Он был в домашней одежде, в руках держал полупустую бутылку из-под пива и сладко посапывал.
«Не меня же он ждал?»
То, что он как минимум на все сто кого-то ждал, было очевидно, иначе его бы вообще здесь не было. Андресс только хмыкнул: все это отходило на второй план, уступая место мягкой кровати и интереснейшей книге, священной возможности почитать в почти семейном уюте.
«Если бы что-то случилось, ты бы позвонил».
Хенрик сонно захлопал глазами, а Андресс, вскочив, достал из сумки надрывающийся смартфон и тихо выругался. И как его угораздило не выключить звук?
— О! Мой блудный сосед тут, — Хенрик для верности еще пару раз протер глаза. — И правда. Неужели я все еще сплю?
Он уже поднялся с кровати, становясь рядом с Андрессом, и заглянул ему через плечо. Тот лишь почувствовал себя еще ниже, чем обычно, ощущая, какая сзади выросла гора.
«Возможно. Твое сообщение разбудило моего соседа, которого я избегаю. Теперь не отвяжется».
— Так значит, ты меня избегаешь? — немного растерявшись, поинтересовался Хансен.
— Нет, — огрызнулся Андресс, прижимая телефон к груди.
— Но ты именно так и написал этому своему «братику»! — возмутился Хенрик. — И ты вечно где-то пропадаешь… Все сходится, сосед, — он сделал траурное лицо.
— Это мое личное дело, — Андресс дернул плечом.
— Но сегодня ты попал, — Хенрик ухмыльнулся и притянул Андресса к себе. — Можешь сказать своему «братику» спасибо.
— Отвали, — Йенсенн уперся руками ему в грудь и отвернулся, скривившись.
«Нет, я так и знал, что ничем хорошим это не кончится!»
Андресс предпринял робкие попытки вырваться, но, как и ожидалось, ничего не вышло. Все-таки Хенрик был старше и сильнее, да еще и выше на добрых полголовы.
— Слушай, — в голосе его появилось что-то потустороннее, темная угроза, волнами расползающаяся по коже. — Отпусти.
Он поднял на, очевидно, пьяного Хенрика полные ненависти синие глаза, почти почерневшие от злости. В этот момент уже Хансен едва ли не впервые в жизни почувствовал себя маленьким, слабым и беспомощным. Ему стало не по себе от такого вида — Андресс никогда не выражал свои эмоции более явно. Воистину, в тихом омуте…
— Хорошо, хорошо, — он разжал объятия и отступил на шаг. — Я просто пошутил, не заводись, — только натянув фирменную улыбочку, Хенрик почувствовал, как страх отступает.
Перед ним стоял просто уставший, озлобленный ребенок, которого нужно было пожалеть, сказать, что любишь, и защитить от всех бед.
«Притворись спящим. Или поменяйся комнатами».
А это была мысль. Конечно, нет гарантии, что его подселят к кому-то более адекватному, но после сегодняшнего… Андресс выключил свет и отвернулся к стенке, чувствуя на спине настойчивый взгляд. Точно. Завтра же он пойдет к завхозу и попросит поменять его с кем-нибудь. Йенсенн поежился, глубже зарываясь в одеяло, лишь бы не ощущать, как голубые глаза Хенрика сверлят в нем одну дырку за другой.
— Эй…
Он проигнорировал Хансена, уткнувшись в подушку.
— А твой брат…
— Он здесь не учится, — отрезал Андресс — он не собирался терпеть чьи угодно поползновения в сторону Халлдора.
— Да не про то я, — отмахнулся Хенрик. — Он похож на тебя? Какие у вас отношения? Ты же совсем ничего про себя не рассказывал.
— Совсем непохож. Нормальные.
— Эй! — Андресс выругался про себя — не стоило вообще отвечать. — Может, будешь хоть немного дружелюбнее? Какая у тебя семья? Я никогда не слышал о семье Йенсенн, наверное, трудно было поступить на бюджет?
«Не успел. А о смене уточню. Он о тебе спрашивает».
— У моих родителей фамилия Сигурдссон. Мы с Халлдором приемные, из одного детдома, но между собой тоже не родственники.
— И тяжело было с семьей?
— Нет. Мы еще маленькие были, — Андресс лег на спину, все еще избегая смотреть на Хенрика.
— А брат… Как-как его зовут? Халлдор? Как он к тебе относится?
— Нормально, — после слишком уж долгой паузы выдохнул Андресс.
— А… ты к нему как?
— Ну… — Йенсенн скосил глаза и заметил искренний интерес на лице Хенрика. — Так же, — он почувствовал, как к щекам приливает жар, и тут же пожалел, что не спрятал лицо.
— Поня-я-ятно! — Хенрик рассмеялся. — Значит, ты втрескался в своего брата?
— Нет! — Андресс резко обернулся, приподнимаясь на локтях. — Да как ты вообще?.. Я…
— Ну точно! — Хенрик приложил ладони к лицу в знак умиления. — Влюбился!
«Так расскажи, в чем проблема?»
— Неправда! — яростно возразил Андресс, проклиная свое дурацкое пылающее лицо.
— Ну хватит, это же очевидно. Обычно ты весь такой из себя спокойный, а сейчас вон как покраснел!
— Идиот, — фыркнул Андресс, опускаясь обратно на кровать.
— И чем я хуже? — невинно поинтересовался Хенрик, повторяя его действия.
— Ты не он.
— Резонно. А он какой? Высокий? Блондин? Глаза голубые? Целуется классно?
— Какой ты шумный! — Йенсенн снова отвернулся к стенке. — Я хочу спать, оставим это на завтра.
— Заметано! — Хансен показал ему большой палец, мгновенно сворачиваясь под одеялом.
Андресс прикрыл глаза.
«А он не такой уж плохой… Поговорить можно, да и не клеится совсем, когда я с ним нормально. Может, дать ему еще один шанс?»
«Ну точно, совсем ребенок! Еще и безответно влюбленный. Значит, не все потеряно! Может, он и станет моим светом?»
«Знаешь, братик, а он… нормальный».
«Нет, нельзя, подумает еще чего-нибудь не то. Стереть».
«Расскажу завтра, спать хочется».
Йенсенн положил телефон на стол, удобнее устраиваясь на кровати. Да, он сегодня серьезно просчитался… Но так ли плохо иногда ошибаться?
***
— Ребят, мы уже третий день ничего решить не можем. Оставляем встречу с Чеширом, или ее тоже вырезать? — Ловино нахмурился, строго глядя на товарищей по несчастью.
— Режь. Еще один день, и ограничимся плакатом, спасибо, Феличиано его уже сделал, — Артур сидел, погрузив лицо в ладони, явно проклиная всех и вся.
Драмкружок вот уже третий день не мог решить, какие сцены из неудавшегося спектакля стоит оставить. Они сшили платье для Алисы и костюмы кошек, подготовили плакат, назначили выступление на пятницу, попросив спортзал на время обеденного перерыва, и даже договорились с компьютерным клубом по новой. Но решить, а что же им остается играть — не смогли. Даже не продвинулись. Спорили, смеялись, пили чай с печеньем, репетировали первую сцену, ругались насмерть и, изможденные, уходили домой.
— Может, черт с ней, с этой «Алисой»? — Артур опустошенно посмотрел в потолок. — Оставим только первую сцену, а потом обыграем типа «а если хотите узнать, что будет дальше, добро пожаловать в драмкружок»?
— Это слишком по-детски.
— Никто на это не купится.
— Одна роль.
— Бессмысленно.
— Только последний кретин мог такое предложить.
— Все, все, угомонитесь, хватит! — Керкленд закрыл руками уши и зажмурился. — Ну пораскиньте мозгами, что еще мы сможем сделать за два дня? Вот что? Все видели доску объявлений. Ну, кого там нет? Правильно. Драмкружка и клуба любителей поэзии — вот кого!
— Артур, успокойся, — улыбнулся Хенрик, пока Франциск пытался отодрать руки Артура от его же волос. — Мы просто хотим, чтобы все было как можно лучше. Чтобы кто-то потом не орал, что мы снова все испортили.
— Я понимаю, — кивнул Артур, и, поддавшись, переплел руки с другими — мягкими, ухоженными и любящими. — Сам виноват, что отпустил вас на каникулы, нужно было остаться и репетировать. Решено! На следующий год так и сделаем.
Поднялся негодующий гул, на Артура смотрели, как на фанатика, которого нужно сжечь или хотя бы посадить на кол. Он прикрыл глаза, пытаясь подавить новую волну злости.