Действие второе
Явление I
Обещания и улыбки
— Анди! — на весь коридор пропел Хенрик, завидев у окна читающего Андресса.
Отреагировать тот и не подумал, только сильнее уткнулся в книгу. Тогда Хансен просто подошел поближе, пытаясь взглянуть на обложку книги, которую Андресс тут же отложил задней корочкой вверх.
— И почему ты не пришел? — Хенрик требовательно смотрел на Йенсенна сверху вниз, как на нашкодившего котенка. — Драмкружок был на высоте! Ладно Арти, он всегда отлично играет, но вот Тони точно был в ударе, так нашу речь задвинул!
— Рад за вас, — сухо отозвался Андресс. — Ты бежал ко мне, чтобы сообщить именно это? Тогда изволь, — он ладонью указал, куда теперь следует отправиться Хенрику.
— Ну, вообще-то, я просил тебя прийти. И ты согласился, — Хансен выждал паузу. — И… ты не пришел.
— Ложь.
— Ты кивнул! Было темно, но я отчетливо видел…
— Ты идиот?.. Хотя кого я спрашиваю, — Андресс не дал ему возможности возразить. — Если тебе это не приснилось, значит, привиделось в пьяном бреду.
— Конечно, сначала наобещал всего, а теперь делаешь вид, что ничего не было, да? — наиграно навзрыд проголосил Хенрик, так что немногочисленные ученики, находящиеся на большой перемене в коридоре или соседних классах, подозрительно покосились на них. Некоторые даже понимающе заулыбались.
— Но ничего не было, — возразил Андресс, строго глядя на Хансена.
— Обещал прийти. Кивнул.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Нет. И хватит, — добавил Андресс, заставляя почти сорвавшееся с губ Хенрика «да» залезать обратно. — Скорее всего, я уже спал. Я же ничего не говорил?
— Как всегда, был молчалив и лаконичен, — подтвердил Хансен. — Хотя обычно ты не соглашаешься так просто… Анди!
— Ты идиот, — прикрыв глаза, пробормотал Йенсенн. — И зачем?
— Что «зачем»? — Хенрик плюхнулся рядом, взяв в руки книгу Андресса.
— Зачем ты хотел видеть меня на выступлении? Ты ведь даже не участвовал, — книгу тот забрал, но название «Старшая Эдда» Хансен успел прочитать.
— Ну, я хотел, чтобы ты присоединился к драмкружку, — слегка покраснев, ответил Хенрик, улыбаясь. — Ты так много читаешь, точно смог бы помогать с сюжетом, да и играть, думаю, тоже…
— Нет, — не терпящим возражений голосом отрезал Йенсенн.
— Но… Но Анди! Ты нам нужен! Ты же еще не состоишь ни в одном кружке, и уроки даются тебе легко, так что в этом нет ничего плохого.
— Нет. Если бы я и собирался вступать в клуб, то выбрал бы что-то более подходящее, — Андресс бережно погладил книгу, лежавшую у него на коленях, по переплету.
— А у нас нет ничего такого! — с улыбкой соврал Хенрик: Артур недавно говорил, какие еще клубы не вывесили свое объявление. — Зато мы очень тесно с литературой связаны! Ты можешь помогать придумывать сценарий и…
— Нет.
— Ну почему? Ведь у нас весело, народу не так много, как раньше, ты там не будешь один.
Андресс, приподняв бровь, взглянул на Хенрика. Тот, конечно, был идиотом, но прекрасно видел, каким одиноким себя чувствует Йенсенн вдали от брата. Книги, сообщения, уроки и болтовня перед сном — вот и все, что стало ему заменой. И хотя так давить на больное место было достаточно подло, это заставило Андресса задуматься, так ли плохо будет вступить в драмкружок.
— Анди?.. — да, это определенно худшая идея из всех, что ему когда-либо приходили.
— Нет.
— Хотя бы объясни! Я просто не вижу причин.
— Ты, — Андресс прикусил губу и с тоской посмотрел в сторону. — Ты называешь меня так, — последнее слово он проговорил чуть ли не по буквам, с плохо скрываемым отвращением.
— И все? — Хенрик недоверчиво наклонился ближе.
— Пожалуй, — Андресс смерил его ледяным взглядом и кивнул.
— Тогда, если я пообещаю так тебя не называть, ты согласишься? — Хансен наклонился еще ближе, почти нос к носу, и недоверчиво прищурился.
— Я схожу на первое собрание. И сегодня ты меня так не называешь.
— Если ты запишешься — больше никогда не назову! — с горящими глазами пообещал Хенрик, отстраняясь.
— Хотелось бы верить, — себе под нос пробубнил Йенсенн.
— Ты что-то сказал?
— Нет, — отрезал он. — Я в столовую.
— О, я с тобой! — Хенрик воодушевленно подскочил с места. — Ужасно голоден. Это выступление такое утомительное!
— Ты сидел в зале и смотрел.
— Но я волновался! — возмутился он. — Ты не представляешь, как много для меня значит этот кружок, — Хансен тяжело вздохнул, но через секунду бодро продолжил. — Это такой адреналин! Как музыка встанет, как свет будет играть, не забудут ли актеры слова, как костюмы сочетаются с декорациями, насколько успешно зрители принимают…
— Вы же сто раз все репетировали.
— Ты не понимаешь? — Хенрик удивленно остановился, заставив Андресса обернуться и посмотреть на него, вскинув брови. — Что бы ни происходило на репетициях, даже если все было идеально, даже если было учтено абсолютно все, на настоящем выступлении это не имеет никакого значения. Одна ошибка, даже самая незначительная — и вся атмосфера, все старательно выполненные костюмы и декорации, назубок выученные роли, безупречно подобранная музыка — все это просто рассыпается на глазах.
— Не преувеличивай, тут не очень-то искушенная публика, — прохладно отозвался Йенсенн, не понимая, почему обычно веселый и беззаботный Хенрик заговорил вдруг с такой страстью и обидой.
— Даже так, все бы почувствовали. Тебе нужно будет как-нибудь посмотреть записи с подобных спектаклей — они вроде бы и гениальные, но после просмотра ощущение такое, будто тебя обманули. Будет здорово, если ты когда-нибудь сможешь это понять, — Хансен снова выглядел печальным, но его лицо слишком быстро просветлело. — Теперь ты просто обязан поставить что-нибудь с драмкружком! Тогда я смогу тебе все показать.
— Посмотрим, — Андресс отвел взгляд, не в силах признаться себе, что горячая речь Хенрика его впечатлила. — А теперь, может, ты сдвинешься с места, и мы все-таки поедим?
— О, точно! — Хенрик виновато улыбнулся и, схватив Андресса за руку, побежал к столовой.
Ели они молча — почти: Хансен трепался о какой-то ерунде, а Андресс старательно его игнорировал — и быстро, ведь оставалось не больше десяти минут до звонка, а у Йенсенна, как назло, начиналась математика, на которую опаздывать было никак нельзя. Хенрик не так торопился, но доедать в одиночестве ему не хотелось.
— Вкуснотища! — он оторвался от опустевшей тарелки, откидываясь на спинку стула. — Хотя с домашней едой все равно не сравнится.
— По мне, так все лучше, чем твоя стряпня, — невозмутимо отозвался Андресс, допивая последним глотком чай. — Идем?
— Бежим! — засмеявшись, Хансен действительно побежал, не забыв уцепиться за руку Андресса.
Он отпустил его только на лестнице, когда им нужно было расходиться — кабинеты первого и четвертого классов были на разных этажах. Андресс притормозил и перед тем, как распахнуть дверь, поправил на себе форму. Вот теперь его образу спокойного и равнодушного человека ничто не угрожало.
Математика пролетела как-то быстро, как будто бы насмехаясь над Андрессом. Обычно этот предмет тянулся для него невыносимо долго — ему нравилась литература и история, а не глупые цифры, но сейчас математика словно глумилась над его нежеланием идти на встречу драмкружка и летела так быстро, как только могла.
Когда Андресс вышел из кабинета после окончания шестого урока, его уже ждал Хенрик. Он болтал с тем парнем, который обращался к студентам с приветственной речью на открытии, — насколько помнил Андресс, его звали Тим.
— О, Анди…ресс, — быстро поправился Хенрик, поймав устрашающий тяжелый взгляд. — Уже закончили? Круто. Познакомься, это Тим, Тим де Вард, это он толкал пафосную речь перед вами. Состоит в ученическом совете, ну, и в драмкружке, — протараторил он. — А это Андресс Йенсенн, мой сосед, он теперь тоже с нами, только на спектакль прийти не смог.
Андресс приподнял брови, глядя на Хансена: и когда это он успел вступить в драмкружок?
— Приятно познакомиться, — Тим протянул Йенсенну руку.
— И мне, — обменявшись рукопожатиями, оба уставились на Хенрика.