Артур продолжил путь — прошел через остановку, чтобы убедиться, что Джонс не сидит там в ожидании поезда, добрался до моста через нагромождение жилых домов и мелких зеленых площадок, где обычно играли дети. Как ни странно, машин было не так уж много, и Артур остановился на середине, чтобы оглядеться и решить, куда идти дальше.
Берег весь замело снегом, и на нем не было видно ни души. Дальше, через мост, начиналась другая часть города, где они редко бывали, и Артур пошел туда. Он внимательно вглядывался в темные переулки, заглядывал во все кафе, магазины и закусочные, но Альфреда там не было, и никто не видел его — или не помнил, что видел. Спустя час с лишним с начала поисков, Артуру позвонил Мэтт.
— Нашел, — выдохнул он.
Артуру показалось, что его сердце перестало биться.
— Где?
— В кафе у парка аттракционов, я скину точный адрес, — коротко отчитался Мэттью. — Он в стельку, Артур.
— Еще бы, — хмыкнул тот. — Я скоро буду.
С Альфредом все было в порядке — он не пошел топиться в реке, не сбежал в другую часть города, где его было бы невозможно найти. Он просто купил себе дозу алкоголя, в несколько раз больше нужного, и попытался спрятаться ото всех знакомых. Альфред, в какой-то мере, поступил даже рассудительно — и Артура это немного успокоило. Он сел на первый попавшийся автобус — тот, видимо, уже выбрался из пробки и медленно полз, полупустой, в сторону автопарка.
У кафе его ждал Мэттью, он дул на красные пальцы и растирал ладони. Альфреда с ним не было.
— Пьет?
— Первую бутылку при мне закончил, — кивнул Мэтт. — Он же не пил никогда раньше.
— Ни разу за всю свою жизнь, — подтвердил Артур.
Они поднялись на второй этаж, где Альфред, пристроившись в самом дальнем углу, сидел, уткнувшись пустым взглядом в стакан. Артур вздохнул, кивнул Мэттью, и они вместе подошли к Джонсу.
— Альфред, — нахмурившись, Керкленд потрепал его по плечу. — Идем домой.
Ал попытался сфокусироваться на нем, и вся мучительная тщетность этого процесса отразилась на его лице. Он с трудом сглотнул и, запинаясь, спросил:
— Ар-ртур?
— Дева Мария, — огрызнулся тот, но тут же, уловив попытки мышления в глазах, добавил раздраженно. — Да, Артур.
— Ты таокй дбрый, Ауртр! — глотая гласные и путая буквы местами, заявил Альфред и в порыве чувств стиснул Керкленда в объятиях.
— Нет-нет, придурок, ты забыл? Ты меня теперь видеть не хочешь и все такое, — отпихнув его от себя — Альфред обиженно надулся, — Артур поджал губы.
— Я, — его глаза наполнились слезами. — Это все непарвда! Я оч-чень сукчал. Прсто…
— Ты пьян, — вздохнул Артур. — Поехали домой, Альфред. А завтра ты мне все расскажешь, ладно?
— Ладно, — покладисто кивнул Ал. — Тольк ты не уходи, — он взял Артура за руку и крепко сжал, — осатнься со мной, — потянул к себе, носом щекотно ткнулся в живот. — Я без тебя… — Альфред глубоко вдохнул, — не смогу.
И сколько Артур с Мэттью ни пытались его разбудить, Джонс даже руку не разжал.
Уже дома, когда Альфред во сне положил голову к Артуру на колени, а тот непроизвольно запустил руку в его волосы, Мэтт, присев напротив, тихо спросил:
— Простишь его?
Артур пожал плечами.
— Не знаю, — вздохнул он.
На город медленно надвигался тайфун. Завывал ветер, гнул деревья и кидал снег в лицо зазевавшимся поздним прохожим. Заметало машины на стоянках, заносило дороги. В комнате было тепло и спокойно — только дыхание спящих разрывало эту хрупкую тишину. Альфред не спал, вдыхая родной аромат чая и старых книг, — запах Артура, по которому он так сильно скучал. А за окном все шел и шел, валил большими хлопьями, укрывал землю белым одеялом снег.
========== Действие тринадцатое. Явление II. Будь счастлив ==========
Комментарий к Действие тринадцатое. Явление II. Будь счастлив
Ооочень извиняюсь, что так задержал эту главу. Мне стыдно :с
Явление II
Будь счастлив
Альфред жил от звонка до звонка.
От звонка будильника до звонка телефона, от звонка на урок до звонка телефона, от звонка телефона — до звонка телефона. В простенькой мелодии — вся жизнь. Каждый вечер он набирал знакомый номер, слушал долгие хриплые гудки, а потом — тихий, усталый голос.
«Все в порядке».
«Стало лучше».
«Стабильно».
У него не было сил, чтобы как-то утешить маму. Альфред выкладывался в школе, рядом с друзьями и на встречах драмкружка, но сил сказать Лоре, что все будет хорошо, у него не было. Они оба знали, что «хорошо» не будет уже никогда.
Первый раз приступ случился в середине апреля. Альфред не был дома с прошлых летних каникул, и тогда как раз начался новый учебный год, а еще Артур наконец-то согласился с ним встречаться, и он был слишком счастлив, чтобы позволить дурным предчувствиям собой овладеть. Потом он не раз винил себя за это — может, если бы он бросил все и приехал в Америку, настоял на операции, был рядом все это время, возможно, тогда второго приступа бы не произошло вовсе.
Мамин звонок посреди жаркой июльской ночи поставил все с ног на голову. Она пыталась казаться сильной, но Альфред слышал, как дрожит ее голос, представлял, как она снимает очки и протирает влажные глаза, как дрожат ее тонкие руки с аккуратным маникюром, как она нервно теребит обручальное кольцо и то надевает его, то снимает с пальца.
— Альфи, милый, — она сухо кашлянула и вдруг всхлипнула.
— Ма? — Джонс еще не проснулся, но этот звук — непривычный и чужой — заставил его напрячься. — Что случилось?
— Фрэнк… — Лора помолчала, подбирая слова, и Альфред сразу все понял. — Твой отец в больнице, дорогой.
Все мысли разом вылетели у Альфреда из головы. Да и какие тут могли быть мысли? Его мама с трудом сдерживала рыдания, отец находился в критическом состоянии, и даже врачи не знали, переживет ли он эту ночь — в Америке ведь только наступил вечер. Он купил билет — цену за него просили космическую, но ждать следующего рейса Альфред не мог. Побросал вещи в сумку не глядя, надел что-то более-менее чистое и, на ходу вызывая такси, бросился к выходу.
Кажется, его сборы разбудили Мэтта, но Альфред не обратил на это внимание. Перед вылетом он еще раз позвонил маме: спросил о состоянии отца, успокоил, как мог — теперь она, по крайней мере, не плакала — и заблокировал смартфон. Только в самолете он вспомнил об Артуре — сердце болезненно сжалось, и Альфред заткнул уши наушниками. Ему было слишком стыдно и горько за то, что вчерашним планам, очевидно, не суждено сбыться. Думать об этом — и о том, как объясниться теперь с Артуром — не хотелось.
По приезде он первым делом поехал в больницу, даже сумку не забросил домой. Лора ждала его у входа. Голубые глаза под стеклами очков были сухими и ясными, и только немного опухшие покрасневшие веки выдавали, что она рыдала всю ночь. Альфред обнял ее, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Мам, — выдохнул он, пропуская короткие темные волосы сквозь пальцы.
Растрепанная вместо привычной идеальной укладки, в тяжелых домашних очках вместо линз, без макияжа, в слишком большом для нее больничном халате — Лора казалась такой маленькой и слабой, что Альфред боялся сделать ей больно.
— Все в порядке, — отстранившись, она слабо улыбнулась. — Операция прошла успешно.
Альфред хотел позвонить ей сразу, как приземлился самолет, но смартфон разрядился за то время, что он был в пути. От облегчения у него подкосились ноги, и они вместе с Лорой сели на ближайшие кресла.
К отцу Альфред попал только на следующий день, и все это время он провел в больнице. Мама съездила домой — отвезла его сумку и приготовила поесть, она звала и его тоже, но Ал отказался. Почему-то он думал, что если оставит отца хоть на минуту, обязательно случится что-то плохое.
Когда он был маленьким — родители, наверное, считали, что он и не помнит тех времен, — отец часто приходил к нему в комнату, когда думал, что Альфред заснул. Он присаживался на край кровати, поправлял одеяло, которое Ал всегда умудрялся сгрести в ноги, и осторожно ерошил ему волосы.