— Что он сказал тебе? — спросил он.
— Ничего особенного, — Хонда пожал плечами и улыбнулся своей фирменной вежливой улыбкой, за которой нельзя было прочитать настоящих чувств. — Поздравил с окончанием школы «без хвостов».
Кику прошел дальше к своим одноклассникам, а Артур нахмурился: оказывается, и у Кику были какие-то темные тайны, о которых он не знал. Ведь не имел же Гай в виду дружбу Хонды и Има? Артур вздохнул: он и за своими проблемами следить не успевал, что тут говорить об остальных. Неудивительно, что даже лучший друг умудрился скрывать от него что-то важное.
— Итак, — Гай снова привлек внимание к происходящему на сцене, — теперь, когда все получили дипломы, вы официально больше не ученики «Кагами». Вы свободны!
Зал взревел. Артур, поддавшись всеобщему веселью, тоже прокричал что-то бессвязное. Ребята поздравляли друг друга, обнимались, шутили и подкидывали вверх дипломы, вокруг царила восторженная неразбериха, и в ней Артур мог действительно насладиться выпускным. Да, уходить — грустно и тоскливо, и кажется, что дальше тебя не ждет ничего хорошего, но это не так. Хорошее будет всегда.
— Обращение от выпускника! — перебивая всеобщий шум, прогремел Гай.
Он смотрел на Артура с уверенной улыбкой, как будто ни от кого другого и не ждал прощальной речи, но Артур не спешил подниматься с места. Они и правда поначалу хотели, чтобы выступил он, все ребята как один заявляли, что у него большой опыт выступлений, что опыта работы в драмкружке хватит, чтобы написать достойную речь, что у него хорошие отношения со всеми учителями, а с Гаем и Экхартом — вообще довольно близкие, но потом вспомнили, что в их параллели был человек, речь которого значила бы для Гая намного больше.
На сцену поднялся Феличиано. Он нервно одергивал пиджак, но в остальном выглядел абсолютно спокойно и расслабленно. Невинная улыбка на его лице засияла еще ярче, когда он увидел выражение лица директора. Феличиано полушутливо поклонился им с администратором и подошел к микрофону.
— Уверен, вы ждали увидеть на этом месте Артура, — начал он, — но все почему-то решили, что на эту роль больше подхожу я. И вот я здесь, — он развел руками. — Думаю, многие из вас, как и я, перед выпускным вспоминали предыдущие годы. Как мы впервые встретились в этом же зале далекой зимой пять лет назад, как некоторые не прошли строгий отбор на вступительных экзаменах, как узнали разделение на классы. Кто-то радовался, что окажется со своими друзьями, кто-то грустил, потому что его друг оказался в другом, — Феличиано помолчал, давая ребятам насладиться воспоминаниями. — Для многих из нас первые дни в колледже оказались самыми сложными: вдалеке от родителей, от девушек, с новыми, чужими людьми. За это время мы сильно сблизились, даже те из нас, кто мало общались друг с другом. И я очень рад, что смог найти столько замечательных друзей, — Артур сморгнул влагу с глаз и сжал губы — это были чертовски правильные слова. — Мы все ужасно изменились с тех пор, и я даже не знаю, хорошо это или плохо. Когда я был маленьким, все называли меня милашкой и давали сладости, а теперь гоняют с кухни, как только я появляюсь на пороге, — Феличиано улыбнулся, когда в зале раздались смешки. — Зато теперь я лучше рисую, могу пробежать пять километров и не выбиться из сил и не боюсь выступать на сцене. И я знаю, что каждый из вас может сказать о себе примерно то же. Поэтому, — он обвел глазами зал и вдруг повернулся к Гаю и Экхарту, — большое спасибо, что заботились о нас все это время! — Феличиано легко поклонился им. — Мы были не самыми благодарными воспитанниками, но вы сделали все возможное, чтобы вырастить из нас достойных людей, — он снова повернулся к залу. — Также спасибо всем нашим учителям — несмотря на все наши усилия, вы многому нас научили, — его слова были встречены дружными аплодисментами, и Артур с радостью присоединился к остальным — сейчас, пять лет спустя, он понимал, почему учителей в «Кагами» любили так сильно. — Другие работники школы заслуживают благодарностей не меньше. Они делали все, чтобы мы чувствовали себя здесь как дома, кормили нас, следили за порядком, оберегали наш сон. Мы очень признательны за ваш труд. Спасибо, — сказал Феличиано, низко поклонившись. — От себя лично и, надеюсь, от всей нашей параллели я обещаю: мы вас не разочаруем! Выпускник пятого «Б» класса, Варгас Феличиано.
Аплодисменты и переполох, грянувшие после его слов, не смог заглушить даже Гай.
— Ты отлично справился! — крикнул Артур, когда Феличиано проходил рядом, возвращаясь на место.
Тот сморгнул с глаз слезы.
— Спасибо, Артур.
— Всем встать! — крикнул директор Кассий, когда шум немного утих. — Исполняется выпускная песня!
Артур тут же вытянулся по струнке вместе с остальными выпускниками. Зазвучала мелодия — знакомая, родная и тяжелая. Они репетировали эту песню бесчисленное число раз перед этим днем, но никогда она не казалась ему такой же тяжелой, как сейчас. Слова прощания, слова благодарности — все это срывалось с языка и отправлялось прямиком в сердце. Но Артур не мог позволить себе заплакать — нет, только не сейчас, когда до их пьесы остались считаные минуты. Он немного повернул голову и отметил, что весь драмкружок кроме выпускников уже покинул зал.
Когда смолкли последние слова и доиграли последние аккорды, Гай снова вернулся к микрофону. Он не спешил начинать речь, давая всем насладиться оставшимися мгновениями школьной жизни. Кто-то уже не мог сдержать слез — некоторые мамы, сестры и подруги, и даже сами выпускники. Им нужно было время, и Гаю оно тоже было нужно — Артур видел, как блестят его глаза, как оболочка из важности и помпезности дрожит и крошится под волнами печали. Ему и самому не хотелось, чтобы директор начинал говорить, поэтому он вздрогнул и заметно напрягся, когда Кассий вздохнул и попросил внимания.
— Ну что, пришла пора прощаться? — спросил Гай и устало улыбнулся, когда из зала донеслись протестующие крики. — Да не реагируйте вы так, будто не знаете про концерт! — отмахнулся он. — Дайте старику нормально попрощаться. Тем более, у меня есть новость, которой я бы хотел поделиться со всеми вами именно сейчас, когда здесь собралось столько важных для школы людей, — Артур понятия не имел, о чем Гай говорил, но его взгляд был направлен куда-то в зал, словно там был человек, способный догадаться, какие новости он собирался рассказать. — В последнее время мы несем большие потери в преподавательском составе, и находить достойных кандидатов, которые бы удовлетворяли всем требованиям, становится все сложнее. Ученики проводят достаточно много времени за воротами школы в поисках общения, которое здесь мы им предоставить не можем, и из-за этого порой возникают некоторые трудности. Так что нами было принято решение, — Гай сделал многозначительную паузу и насладился повисшей тишиной. — Со следующего года в «Кагами» смогут поступить и девушки тоже!
Тишина взорвалась сотнями вопросов, наперебой доносившимися изо всех уголков зала. Артур обернулся и среди всех присутствующих с трудом отыскал взглядом Эрику и Баша. Эрика сидела прямо, и в ее огромных глазах блестели слезы, но она не отводила их от директора. Хоть Артур этого и не видел, но он был уверен, что Баш крепко сжимает ее руку в своей. У него не возникало никаких сомнений, из-за кого и почему директор Кассий решил так поступить.
— Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы позже, — прервал всех Гай. — А теперь позвольте сказать несколько слов нашим выпускникам, — в зале снова установилась относительная тишина, хотя повсюду и разносился возбужденный шепот. — Вы не всегда были учениками, которых я хотел видеть в своей школе. Иногда некоторые ваши поступки заставляли меня всерьез задуматься, а не подписать ли мне парочку бумаг для вашего отчисления, — он бросил на Феличиано выразительный взгляд, и Артур не смог сдержать улыбки — пожалуй, тогда они действительно перестарались, но он до сих пор был уверен, что оно того стоило. — Но сколько бы бед вы ни приносили, радости и гордости за вас всегда было больше. Победы на спортивных соревнованиях, поразительные выступления, участие в международных выставках, написание программ, получивших мировое признание, — и это все вы, мои дети. Вы действительно поразительные! — крикнул Гай, и его слова подхватили радостным улюлюканьем. — Я очень рад, что вы учились в «Кагами». Вы научили меня никогда не сдаваться, не бояться прошлого и смело идти к своей мечте. Вы открыли мне глаза на многие вещи, которые я уже и забыл. Спасибо, — он склонил голову. — Большое вам спасибо! — выпрямившись, он улыбнулся — широко и ярко, как мог улыбаться только любящий отец, — и в уголках его глаз блестели слезы. — На этом выпускная церемония объявляется закрытой!