— Фелек, — Торис тихо позвал его и посмотрел снизу вверх. — Ты хочешь ребенка?
— Д-да ну, нет, что за, типа, ерунду ты говоришь? — Феликс покраснел и отвел взгляд. — У нас же это, ну, вся жизнь впереди, да? Нужно же еще, эмм, столько всего делать…
Он говорил что-то еще, про то, что в их стране им пока никто этого не позволит, что нужно сделать еще много всего, прежде чем они станут достаточно состоятельными для усыновления, но Торис уже получил ответ, который он искал.
— Да и вообще… Гилберт и Брагинский сейчас в Лас-Вегасе, прикинь? — Феликс вдруг перескочил на другую тему.
— Какая-то конференция? — Торис сдвинул брови.
— Ну да, как же, — радостно воспользовавшись предоставленным путем отступления, Лукашевич тут же затараторил. — Я же рассказывал тебе в прошлый раз, Ната и Софья планировали свадьбу, помнишь? — Торис кивнул. — Ну так вот они и спланировали. Свадебное путешествие по Калифорнии, церемония по всем правилам, даже священника притащили! Гил говорил, он столько отродясь не пил, но ему очень понравилось.
— Еще бы, — хмыкнул Торис.
— Он вроде еще с Людвигом пытался связаться, но тот был слишком занят, так что новостей из «Кагами» пока больше нет.
— Райвис и Эдуард снова играли с Питером, так что я могу рассказать тебе столько сплетен, что ты устанешь слушать, — успокоил его Лоринаитис. — Но давай я сделаю это завтра, окей? А сейчас пошли спать.
Феликс капризно надул губы и протянул:
— Донеси меня на ру-у-учках!
Торис рассмеялся и поднял Феликса с кресла.
Гилберт действительно не смог дозвониться Людвигу, когда связывался с Феликсом, но ему удалось сделать это позже, когда в Америке было раннее утро, а на Японию только опускалась ночь. Людвиг рано уходил и часто допоздна задерживался в зале — занимался со студентами, помогал девушкам с правильным диетическим питанием и режимом тренировок, вел занятия, упражнялся сам. Ему нужно было чем-то занять время, а физический труд всегда помогал ему лучше всего.
Феличиано так и не вернулся в «Кагами». В последний раз, когда они созванивались, он рассказывал про свою первую личную выставку, и в его голосе было столько полета, что Людвиг не решился просить его вернуться. Он не мог его об этом просить. Вспомнив об их последнем разговоре и о том, как давно это было, Людвиг решил, что может, по крайней мере, поинтересоваться, как у Феличиано дела, и набрал его номер. Тот ответил почти сразу.
— Людвиг! — радостно протянул он. — А я как раз хотел тебе позвонить.
— Да? — глупо спросил Мюллер. — Что-то случилось?
— Нет-нет, все замечательно! Хорошие новости, — успокоил его Феличиано. — В августе я еду в Японию на международную выставку искусств в Токио!
Людвиг на секунду потерял дар речи и с трудом смог справиться с волнением.
— Поздравляю, — выдохнул он коротко.
— Ты не понял, да? — Феличиано звучал игриво и немного печально. — Я обязательно заеду в «Кагами», Людвиг. Я приеду к тебе.
— Я… — Людвиг не нашелся, что ответить. Его сердце билось так быстро, что готово было вот-вот вырваться из груди.
— Ох, прости, дедушка звонит по второй линии, — прервал его Феличиано. — Созвонимся позже!
Он нажал отбой быстрее, чем Людвиг успел ответить. Никакой дедушка Феличиано, конечно, не звонил — он просто слишком волновался и боялся услышать ответ Людвига, чтобы оставаться на связи. Да и в августе он прибывал в Японию не только ради выставки в Токио. Родерих уже сказал Гаю, что уйдет из школы после рождения дочери, и тот предложил Феличиано попробовать занять его место учителя искусств. До этого времени ему, конечно, нужно было посещать педагогические курсы, и Феличиано до сих пор не был уверен, что ему это подойдет, но он хотел попробовать.
Для восстановления справедливости Феличиано сам позвонил дедушке — тот наверняка еще не спал. Гай ответил в пылу спора с Экхартом, и Феличиано не сразу понял, относится ли «помолчи немного» к нему или к Нольде.
— Феличиано, я, конечно, очень рад, что ты вспомнил о своем старике, но, будь добр, выбери в следующий раз более удачное время, — все еще сердито поприветствовал его Гай.
— Что-то случилось?
— Ничего особенного, — фыркнул Гай. — Просто мисс Фоггл…
— Миссис Цвингли, — хором поправили его на заднем плане.
— Как будет угодно, — недовольный, что его прервали, язвительно пропел Гай. — Миссис Цвингли настаивает на том, чтобы девочкам…
— Так Эрика у тебя? — перебил его Феличиано. — Передавай ей мой самый большой привет!
— Конечно, обязательно, — тяжело вздохнул Гай. — А сейчас, если ты позволишь, я продолжу объяснять им, почему нельзя вводить уроки самообороны только для девушек. Удачного дня, Феличиано.
— И тебе удачи, дедушка!
Гай только хмыкнул — да уж, удача ему бы действительно не помешала. Эрика оказалась на редкость инициативной и самоотверженной, она рьяно защищала права девушек в «Кагами» и всеми силами пыталась устроить для них идеальное местечко. Кассий ценил ее усилия и уважал рвение, но порой Эрика была слишком категорична по отношению к мальчикам, и это выливалось в жаркие споры.
— Надеюсь, директор Кассий действительно подумает над моим предложением, — вздохнула Эрика. — Девушки в наше время должны уметь за себя постоять.
В наушниках раздался заливистый смех.
— Ты, как всегда, полна энергии, — рассмеялась Эмма. — Поверить не могу, что когда-то ты плакала из-за того, что злой охранник не пустил тебя в школу.
— Я многому у тебя научилась, — Эрика пожала плечами и перевернулась на другой бок. — Как подготовка к свадьбе?
— Отнимает все мои силы и нервы, — тут же пожаловалась Эм. — Отец пытается контролировать каждый мой шаг, Мишель учится у Франциска секретам обольщения и вчера привел в дом первую жертву, а уж про Тима и говорить страшно, — она сделала выразительную паузу. — Смотрит на меня постоянно и молчит. Я знаю, что он рад за меня, но кто бы мог подумать, что свадьба так его шокирует, да?
— Неудивительно, — хмыкнула Эрика. — Он ведь до последнего не верил, что вы с Франциском вместе.
— Мой бедный, бедный глупый братец, — Эмма снова рассмеялась. — Нужно все-таки поговорить с ним, а то он скоро во мне дырки прожжет.
— Напиши мне, как все пройдет.
— Обязательно!
Эмма нажала отбой и повернулась к Тиму. Тот, поймав ее взгляд, тут же сделал вид, что очень обеспокоен чистотой своих ногтей. Улыбнувшись, Эмма подошла к нему и растрепала волосы.
— Обижаешься, что я играю свадьбу раньше тебя?
— Ничуть, — поджал губы Тим. — Просто беспокоюсь. Франциск не тот человек, которому я хотел бы доверить свою сестру, — он поднял глаза на Эмму и посмотрел со всей мольбой, на которую был способен. — Ты достойна лучшего, Эм.
— Мы обсуждали это миллион раз, — Эмма вздохнула. — Я не хочу лучшего, Тим. Я хочу быть счастливой, а с ним — я счастлива, — крыть было нечем, и Тим взял руки Эммы в свои. — Тем более, он еще ни разу не дал мне повода усомниться в нем. Люди меняются, братик, — она осторожно сжала пальцы вокруг его ладоней и подняла к груди. — Он заслужил еще один шанс.
— Я понял, — Тим поцеловал ее руку и прильнул к мягкому прикосновению. — Если он посмеет сделать тебе больно, если обидит тебя, клянусь, я убью его.
— У тебя комплекс старшего брата, — рассмеялась Эмма. — Я могу постоять за себя, когда это необходимо, так что не беспокойся. Все будет хорошо, — она прикрыла глаза и глубоко вдохнула. — Я верю в это.
Свадьба была назначена через месяц, но уже сейчас, вовсю занятые подготовкой, Эмма и Франциск приехали в отцовский дом. Отец был так воодушевлен идеей устроить праздник в своем доме, что они не смогли отказаться, и теперь вынуждены были часами выслушивать предложения мистера де Варда. Мишель почти не мешал. Он готовился к поступлению в «Кагами» и брал у Франциска уроки обольщения, чтобы все девчонки точно упали в его объятия, так что Эмма проводила с ним не так уж много времени. Тим приехал только на выходные, разведать обстановку и охладить пыл отца, но вместо этого сам попал под его дурное влияние — не мог же он, со всей этой гиперопекой, остаться равнодушным к такому важному событию в жизни собственной сестры? Но выходные, к сожалению или к счастью, заканчивались, и Тиму предстояло вернуться к работе — к совместному проекту с Хенриком Хансеном. Ближайшее совещание было в понедельник рано утром, и Тим, памятуя о буйном нраве Хенрика, отправил предупредительное сообщение.