— Кику, — закончил Йонг Су. — План прост, коллега: я хочу заставить его ревновать, воззвать к его чувству собственности.
— Нет, — решительно выдал Альфред. — Я, конечно, не гомофоб, но мне нравятся девушки. И только девушки! Одно дело — просто общаться с тобой, и совсем другое — делать вид, что мы встречаемся!
— Тут все равно нет ни одной девчонки, которая бы могла в тебя влюбиться, Альфред. Ты ничего не потеряешь, если притворишься моим парнем на недельку, — но Джонс непоколебимо отвернулся, чтобы не видеть щенячьих глаз Йонг Су, и закрыл уши руками.
К счастью, уже через пару минут прозвенел звонок на урок, и в класс зашел учитель математики: серьезный высокий блондин в очках-половинках. От его взгляда веяло арктическим холодом, и Альфред, почувствовав его на себе, машинально вытянулся по стойке «смирно».
— Здравствуйте, — проговорил учитель с заметным акцентом, коротким движением руки указывая классу сесть. — Я Бервальд Оксеншерна, преподаватель математики. Начнем с повторения, а именно — с упрощения рациональных выражений. Сейчас я запишу на доске несколько простейших примеров, через три минуты будьте готовы рассказать их решение.
Доска быстро заполнилась цифрами, буквами и математическими символами, что тут же погрузило Альфреда в свой привычный и понятный мир, отвлекая от мыслей о геях, плане Йонг Су и драмкружке. Хоть он и сказал решительное «нет», сейчас Джонс уже жалел о своей категоричности. Има, как назло, вызвали к доске, но он был так огорчен и рассеян, что едва наработал на тридцать баллов.
«Йонг Су отличный парень, и если бы он сам не признался, я бы никогда не подумал, что он гей. Какая вообще разница, кто ему нравится? Он мой одноклассник, и, наверное, пока единственный друг. Разве герои не должны помогать своим друзьям?» — так он рассуждал, и за сим не заметил, что первый урок математики подошел к концу.
Он уже хотел обратиться к Иму, извиниться за столь резкий отказ, но порывистый Йонг Су мигом исчез из класса в неизвестном направлении. Альфред только покачал головой и сам вышел в коридор. Его кабинет находился рядом с классом Мэттью, а они уже успели неплохо поболтать вечером, так что он просто заглянул к нему. Правда, Уильямса он не обнаружил, зато увидел в коридоре кое-кого другого.
У окна напротив кабинета второго «А» класса в одиночестве стоял парень. Он бы не привлек внимания Джонса, если бы его левая рука не была обильно перебинтована, а губа — разбита. Вспомнился утренний инцидент и слова Йонг Су о том, что это «Скотт и Артур пересеклись». Скотта Альфред видел сегодня за завтраком, и не думал, что тот мог так измениться за пару часов, так что оставался единственный вариант. Недолго думая, он подошел к Артуру и с улыбкой заявил:
— Хэй, ты чего грустишь? Улыбнись, Герой прибыл!
Артур, нахмурившись, искоса глянул на Альфреда и, видимо, невысоко оценил его, потому что пробурчал в ответ:
— Ты еще кто такой?
— Я же сказал — Герой, — засмеялся Джонс. — Но ты можешь звать меня Альфред. Ты ведь Артур, да?
— А, первогодка пришел посмотреть на неудачника, которого избили в первый же учебный день, — скривился Артур. — Проваливай.
Показывая, что разговор закончен, он вновь развернулся к окну. Альфред уходить не спешил, правда, как продолжить разговор тоже не знал. Пауза начинала уже затягиваться, когда позади Джонса раздался бодрый голос:
— Артур, mon cher¹, как твоя рука?
Проигнорировав Альфреда, к Артуру подошел странный тип и бесцеремонно приобнял его за плечи. Тот устало коснулся лбом стекла, одной рукой касаясь руки этого парня.
— Все хорошо, Франц, — выдохнул он. — Все в порядке.
— Chéri², я не твой надоедливый фанат, чтобы ты мог отмазаться этими дежурными фразами, — покачал головой «Франц», спуская руку на талию Артура.
— Все правда в порядке, — неискренне улыбнулся тот. — Просто из-за Скотта я снова в центре внимания, вот и все. Кажется, каждый первокурсник считает своим долгом подойти ко мне или показать на меня пальцем.
— Не беспокойся, завтра все уже забудут, — обаятельно улыбнулся тип, а рука его уже беззастенчиво гладила бедра Артура.
Альфред не стал слушать дальше. Круто развернувшись, он практически мгновенно оказался в классе, пытаясь понять, почему его так взволновало увиденное. Он толерантно относился к геям и разным проявлениям их любви, в конце концов, даже известие о том, что его новый друг - би, не так сильно его поразило. Да и знал он, что в подобном месте просто невозможно обойтись без таких инцидентов, не зря же так грезил этим колледжем. Но что-то же заставило сердце биться чаще?
«Все потому что он послал меня. Именно. Героя послал, а этому „Францу“ позволял себя лапать. В школе! Это же так пошло и стыдно…»
Раздался звонок на урок. Уже через пару мгновений на пороге появился учитель математики, а следом за ним вошел и Йонг Су с парой учеников. Он даже не повернулся к Альфреду, хотя Бервальд и не спешил начинать урок.
На этом уроке они занимались повторением окружности и углов или отрезков, связанных с ней. Геометрию Альфред любил гораздо меньше алгебры в математике, но все равно легко увлекался ею. Наверное, только эти уроки и могли отвлечь его от посторонних мыслей. Когда прозвенел звонок с урока, он как раз дописывал решение одной увлекательной задачи, так что момент, когда Йонг Су снова убежал из класса, он пропустил. Раздосадованный, Джонс решил на перемене одну из домашних задач, из-за чего пропустил и момент возвращения Има.
— Что, неудачники, думаете, самые сложные уроки позади?! — прогремело «нежное» приветствие.
В класс ввалился тот самый альбинос, на которого Альфред обратил внимание на церемонии открытия, а по совместительству завуч и учитель английского языка, имя которого Джонс не смог бы выговорить даже под страхом пыток. Класс заулыбался: с таким учителем скучать не придется, он сразу поставил себя наравне с ними.
— Меня зовут Гилберт Байльшмидт, и за коверканье моей фамилии вы будете расплачиваться анально! — учитель оскалился в добродушной улыбке. — Если вы считаете, что хорошо знаете английский — забудьте об этом. То, чему вас учили до сих пор, не имеет ничего общего с реальным языком. Если вы прилетели из страны, где английский язык считается официальным, я вам сочувствую, потому что на вас я буду опираться на уроках… Наверняка вы начали с повторения или чего-то подобного? — ребята закивали. — И не мечтайте. Сегодня мы начинаем небольшую главу под названием «The Power of Ideas». Это поможет вам лучше понять, во что вы вляпались, потому что в рамках этой главы дается примерное представление о том, как будут проходить наши занятия в дальнейшем…
Гилберт работал, постоянно общаясь с классом, так что заскучать англоговорящему Альфреду не дали. Тем более что учитель постоянно подкалывал слегка смущенных учеников, вызывая приступы смеха. Не сказать, что материал, который он им преподносил, был легким, но в свете его неожиданного обаяния все было просто и как будто волшебно. Домашнее задание, в отличие от Ивана и Бервальда, он задал небольшое, пообещав, что «это только цветочки» и великий он их просто пожалел. Звонок на перемену не заставил себя долго ждать и довольный Байльшмидт быстро покинул кабинет.
То же попытался проделать и Йонг Су, но Альфред перехватил его до того, как тот успел свершить задуманное. Им посмотрел на него с сомнением, но все-таки остался.
— Слушай, прости, что я так резко отреагировал, — сразу выдал Джонс. — Просто я в своей ориентации уверен и не хочу, чтобы кто-то другой в ней усомнился. Понимаешь, то, что я нормально к этому отношусь, совсем не значит, что все остальные здесь думают так же. Не хотелось бы стать изгоем в классе в первый же день.
— Да ладно, я понимаю, — улыбнулся Йонг Су. — Не беспокойся, помощь всегда найдется!
— Хэй, но какой же я буду после этого Герой? — Альфред лукаво подмигнул.
— Так ты согласен? — Им старался не показывать, как сильно он рад, но у него выходило из рук вон плохо. — Я знал, я верил в тебя!
— Только знаешь, прямо сейчас явиться в драмкружок и делать вид, что мы парочка, было бы ошибкой, — Йонг Су с непониманием воззрился на Альфреда. — Очевидно же, что сойтись за один день практически невозможно. Да и объявление свое они еще не вывесили. Все будет выглядеть именно так, как оно есть на самом деле. Кику твой сразу все поймет.