– Ого! Шикарный домик был у вашего дядюшки, – хмыкнула Мариша. – Уж не в Эрмитаже ли он жил?
– Не знаю, – вздохнула Ритка. – Никита тогда был еще маленький и больше ничего не помнит.
– Ну, это как раз не беда. Можно спросить у его мамы – твоей свекрови.
– Да. Она должна знать. Только что нам это дает?
– Пока ничего. Просто я стараюсь узнать как можно больше про человека, которого убили. Если мы хотим найти его убийцу, то нам нужно изучить людей, с которыми он общался.
– И ты думаешь, что те люди, с которыми Борис Аркадьевич общался двадцать лет назад, могут повлиять на его нынешнюю судьбу? Прийти и убить старика? И устроить разгром в его библиотеке?
– Никогда не знаешь, когда жизнь столкнет тебя с твоим старым врагом, – задумчиво отозвалась Мариша. – Никогда.
Ритка возражать не стала. Все-таки она была новичком в такого рода делах. А Марише уже довелось расследовать множество преступлений. Ритка все это прекрасно понимала и поэтому промолчала.
– Про дядю Никиты я все узнаю у свекрови, – лишь кротко произнесла она.
– Угу, – кивнула Мариша.
А затем, повернувшись к тете Люсе, произнесла:
– Я бы и сама хотела осмотреть место происшествия.
Глаза тети Люси вспыхнули, как тогда, когда Мариша заговорила о тайнике в квартире убитого старика. А ведь тетя Люся та еще авантюристка! Она любит приключения ничуть не меньше самой Мариши. Однако вслух тетя Люся произнесла лишь следующее:
– Но как?
– У вас же есть ключ от квартиры. Или вы его отдали?
– Нет. Никто его у меня не попросил.
Ну и работнички в нашей милиции! Или они так нацелились на Никитку, что другие версии ими уже и не рассматриваются? Или они наплевали на ключ тети Люси потому, что он в деле не фигурировал? Не с его ведь помощью проникли в квартиру. Вот менты им и не заинтересовались. Может быть, они про него даже и не спросили. Но все равно, будь на их месте Мариша, она бы расспросила главную свидетельницу получше и ключик бы у нее изъяла. Хотя бы вот для того, чтобы избежать визитов таких вот, как они трое.
– Так пойдемте тогда к дяде Боре.
– Это невозможно! Там опечатано.
– Печати я беру на себя! – решительно заявила Мариша. – В случае чего, я так и скажу. Силой отняла у вас ключ, сорвала печати. И под угрозой физической расправы заставила вас пойти со мной.
– Скажете?
– Скажу!
И тетя Люся сдалась.
– Пойдемте! – махнула она рукой. – Я тоже не верю, что старика убил Никита! И теперь чувствую себя ужасно! Выходит, из-за моей болтливости бедного мальчика посадили за решетку! И, возможно, теперь его осудят! И он многие годы проведет в тюрьме за то преступление, которого и не совершал вовсе.
Услышав это, Ритка скривила губы и приготовилась зареветь. Чтобы не допустить новой Ниагары, Мариша поспешно возразила тете Люсе:
– Не переживайте. Никиту бы все равно арестовали. С вашими показаниями или без них. Улик против него было предостаточно!
– Да! – воскликнула тетя Люся. – Я же не сказала вам главного!
– Чего именно?
– Менты нашли орудие убийства!
– Вот как? Но из вашего рассказа мы поняли, что Бориса Аркадьевича задушили, повредив при этом шейные позвонки.
– Это так! Но предварительно его оглушили! Проломили череп!
– Ой!
– Да. Ударили книгой по голове. Книга была стилизована под старинную, в твердом металлическом переплете. Этакая железяка с узорами. Знаете?
– Примерно представляем.
– И вот эта оправа и проломила бедному Борису череп.
И тетя Люся снова начала нервно заламывать руки.
– Ужасно! Ужасно то, что довелось пережить мне!
– Успокойтесь. Все это было и прошло.
– А потом этот человек еще и сломал ему, бедному, шею!
– Чудовищная жестокость!
– Нет, вы же понимаете, что такие зверства Никита просто не мог совершить! – переживала тетя Люся. – Это не он! Не он!
– Да уж, – буркнула Рита. – Никита даже на меня ни разу руки не поднял. На редкость беззлобный мужик. А уж меня много раз следовало бы двинуть за мой язык и истерики.
Мариша глянула на подругу с уважением. Какая самокритичность! За одно это Ритку можно уважать!
– Как я кляну себя за болтливость! – продолжала убиваться тетя Люся. – Если бы вы знали! Но когда я ляпнула оперативникам про Никиту, как он поднимался к своему дяде, я была в шоке. И я просто не понимала, что говорю! Сказала, никак не связав появление Никиты с убийством Бориса Аркадьевича. А оказалось… Подумать только, я сама сдала бедного Никиту милиции!
Марише уже надоели ее покаянные стоны, и она спросила:
– Так и что там с книгой? Почему следователь решил, что именно ею было совершено преступление.
– Ну… Она была вся в крови. Верней, не вся, но тот угол, которым проломили голову Бориса, точно был.
– А почему решили, что книгой дядю ударил именно Никита?
– Ах да! Один человек помахал над ней кисточкой и сказал, что на книге есть четкие отпечатки всех десяти пальцев Никиты.
– Никиты? Он так и сказал?
– Да.
– Но как он так сразу узнал, что это пальчики именно Никиты? У них что, уже был образец для сравнения?
– Ну, вообще-то он несколько не так сказал, – смутилась тетя Люся. – Он сказал, что таких же отпечатков полно в квартире. Мужские отпечатки, но не хозяина дома. А кто чаще других бывал у Бориса?
– Вы, наверное?
– Я – это само собой разумеется. А из мужчин?
– И кто?
– Так Никита чаще всего и бывал у дядюшки! Каждую неделю. А иногда и по несколько раз!
Судя по приоткрывшемуся рту Ритки, это было для нее новостью.
– Ка… каждую неделю? – прозаикалась она. – Как это? По вечерам мой Никита всегда бывал дома!
– А он днем приходил.
– Днем Никита работает!
– Каждую неделю приходил, – настаивала тетя Люся. – И по выходным иногда.
– Ну, по выходным – это я знаю. Но в будние дни Никита работает! Уверяю вас, я знаю своего мужа.
Тетя Люся обиженно поджала губы:
– На твоем месте, милочка, я бы не стала спорить. Я старше тебя и многое на этом свете повидала. Вот ты один раз была замужем, а я, между прочим, целых пять раз! И каждый из моих мужей обманывал меня по-своему. Так что я все мужские штучки хорошо изучила. И точно вам скажу, милочка, когда мужчина говорит вам, что идет на работу, это вовсе не значит, что он действительно отправляется трудиться. Вместо этого он может пойти куда угодно! Начиная от любовницы и заканчивая собранием какой-нибудь тайной организации, планирующей ни много ни мало, как подрыв всего существующего в стране строя! А все почему, милочка? А все потому, что они – мужчины. И обман у них в крови!
И, сделав это замечание, тетя Люся двинулась к выходу. Вся ее маленькая целеустремленная фигурка выражала такую решительность, что подругам ничего другого не оставалось, кроме как встать и идти следом за ней.
– Я обязана снять с себя бремя вины, – бормотала тетя Люся. – Я невольно стала виновницей и обвинительницей Никиты. И я же должна помочь вам обелить бедного мальчика. Пойдемте, пойдемте. Все, что от меня зависит, я для спасения Никиты сделаю!
И тетя Люся распахнула дверь своей квартиры и очень быстро для своего возраста метнулась вверх по широким ступеням старинной лестницы.
Глава 3
В квартире дяди Бори, куда подруги и тетя Люся в самом деле проникли без всякого труда, всего лишь сорвав печати, было очень тихо и как-то очень уныло.
– Сразу чувствуется, что хозяин уже на том свете, – вздохнула тетя Люся. – Всюду запустение!
– Не преувеличивайте. Если бы вы не знали, что с хозяином беда, вы бы ничего и не заметили.
– Нет, не скажите! Такие вещи всегда чувствуются моментально. Вот когда я прихожу на могилу моей бедной незабвенной бабушки, я всегда чувствую в груди какую-то необычайную мягкость. Словно бабушка обнимает меня своими уютными руками!
– Это на могиле-то? Б-р-р! – передернуло Маришу. – Никогда не любила кладбища.