— Нет, ну, главный герой такой простой мужик…
— Главный герой он, скорее, далеко не простой мужик. Он просто потерянно–ищущий и находящийся в какой–то пограничной ситуации, его мир его не воспринимает.
— А про завод что тебе навеяло?
Это Шнуровский альбом «Баба–робот». Построен по принципу кино. Как саундтрек к фильму, которого нет. Особенно мне нравится песня про завод. «Если случайно получите зарплату — станете сразу же вы сказочно богаты! Сможете даже купить по пивку! Сейчас покажу дорогу к ларьку!»
— Да ничего не навеяло. У меня был сценарный план, который я придумал, как у меня развиваются события, и песни я писал, заказывая их сам себе. То бишь я был заказчиком и одновременно исполнителем. Так вот и получилось.
— Ну, может, у тебя друзей много, которые на заводе работают?
— Нет. Дело в том, что, когда я работал кузнецом, мы арендовали эту кузню на заводе как раз, и жизнь заводскую я знаю не понаслышке, то есть конкретно с утра проходная… Потом еще УПК проходил на «Красном треугольнике», тоже насмотрелся всего этого. «Красный треугольник» — это, где резиновые сапоги делают, замечательное место — жить там нельзя, он выбрасывает какие–то жутко ядовитые вещи, дикая вонь. А в кузню к нам постоянно приходили рабочие местные — отсыпаться, потому что начальство туда не ходило. Постоянно приходили — у нас тепло, хорошо — и спали.
Самый офигенный случай, который был на этом заводе. На какой–то юбилей нужно было сделать медаль какому–то там начальнику. Есть такой ручной пресс, его крутишь — он опускается, и он довольно немощный. Какой–то старый рабочий, подвыпивший, выжимал этот пресс и ничего не получалось, не продавливалось — не хватало веса. Есть такая штука — мехмолот, механический молот — это, когда три тонны сверху так БУМ — она у нас в кузне стояла. И я говорю «Брось ты ерундой заниматься. Пойди под мехмолот поставь, нажми педаль и всё». Он пошел, поставил эту фигню под мехмолот, нажал. И она, как косточка от апельсина, ему прямо по яйцам всей мощью. Он потом ходил, всем хвастался, какие у него синие яйца.
Почему только косточка от апельсина Я тогда не переспросила, а сейчас звонить уточнять ломает — Шнур в Америке, у него раннее утро. А ко мне сейчас гости придут…
— Медаль–то получилась
— Нет, не получилась.
— Надо было песню про это написать, это же песня.
— Да ну. У меня все песни про это.
— То есть, если бы ты работал сразу музыкантом, то ни хрена бы не было. Было бы что–то лирическое такое, про любовь.
— Наверное. Группа «Корни» была бы. Не жалею нисколько, что так бездарно провел свою жизнь.
Почему Шнурову не нравятся «Корни» Мальчики с губами и с гитарами. Особенно жалостливая у них песня «Вика». «А где–то лондонский дождь до боли до крика поздравляет тебя, И на каждой открытке я с любовью пою С днём рожденья Вика!». Я группу «Корни» люблю как раз за эту песню, точнее за строчку «Просто знай, я буду ждать тебя — поскорее возвращайся назад». Так как я, как Вика, тоже улетала в Лондон, скрепя сердце и оставляя на родине любимого Сураева. Представляла, что это он мне говорит такие красивые слова.
Почему–то модно говорить, что вся наша эстрада — безголосые придурки. Ну и что Они же не в опере поют. А мне нравятся и «Корни», и Орбакайте, и «Фабрика». Едешь в машине, кругом темнота, огни мелькают. Рядом любимый Сураев. А играющая в этот момент песня — любая хорошая, было бы слово «любовь» или любое другое нежное. Организм на него откликается, как сигнализация срабатывает. Нежность добирается до горла. Какая разница при этом, кто и как поёт.
— Ты когда песни пишешь, то пишешь для себя или все–таки для какой–то аудитории? Представляешь, для кого они? Или просто идет вдохновение — написал?
— Да, я понял. На самом деле, есть очень много песен, которые я никому не показываю. Они как раз написаны для себя и в стол, не пришло еще то время, когда их можно демонстрировать.
— А про что?
— Да про все. Какие–то валяются. Мне они нравятся.
— И про любовь есть?
— Да нет, что–то там про жизнь, про смерть.
— Философское?
— Да хрен его знает. Что–то свое, думаю, я рано или поздно издам.
— Перед смертью?
— Да нееет. Перед смертью, я думаю, бу–дет не до того.
— Боишься смерти?
— К счастью, нет. Вот мучиться не хочется. А так, что ее бояться
— А если рак легких — умрешь быстро, и ничего не успеешь, что хотел?
— Если быстро, то это нормально. Главное, чтоб не мучиться.