- Готово!
Мой визажист отстраняется с улыбкой, проводит мягкой кисточкой по щеке и кивает.
- Чудо! Дарина, вы просто чудо, а не девочка. Настоящий ангел…
Буквально слышу «хмык» любовницы, которым она проходится по мне катком. Утрирую, конечно, она ведь не издает ни звука, просто поджимает губы мерзко, а потом утыкается в свой телефон. Недовольна. Она! Нет, ну и наглая тварь, конечно…
А я? Какой из меня ангел, если крылья мне вырвали и растоптали вместе с гордостью и самоуважением?
Закусываю щеку изнутри, чтобы снова не разрыдаться, киваю в ответ мужчине, поднимаюсь с кресла. На вешалке висят несколько вариантов платьев, и раньше я помню, как переживала…Черт, мне так нравилось выбирать, мерить все по очереди, чтобы потом решить в каком я буду красивее…для него, а сейчас что? Мне плевать. Я беру первое попавшееся и иду за ширму, где быстро одеваюсь и выхожу.
- Ой, ну все! Теперь точно ангел!
Теперь мне совершенно точно хочется ударить визажиста. Серьезно! Какого черта ты причитаешь тут?!
И сразу стыдно. На самом деле мужчина он хороший, мы с ним прекрасно ладим, а комплименты он делает мне всегда — просто сегодня я не готова их воспринимать. Вообще. Даже от…
- И правда.
Голос Ильяса мягкий, звучит со спины, и если обычно я светилась солнышком и сразу поворачивалась на него, ловя каждое слово, теперь не хочу. Неосознанно лишь бросаю взгляд на Зою, которая аж покраснела от злости. Боже…такое ощущение, что сейчас она снимет свою туфлю на огромной шпильке и сделает все, чтобы эту самую шпильку вколотить мне в горло.
Потрясающе…
- Ты очень красивая, Дарина.
Супруг делает шаг, но я снова отступаю, киваю пару раз и говорю сразу обоим.
- Спасибо. Начнем?
- Начнем? - удивляется визажист, - Вы обычно пока не примерите все платья, не успокоитесь…
- Ильяс оценил, этого достаточно. Давайте побыстрее закончим.
Отвечаю холодно и, возможно, совсем невежливо, но мне правда сложно находиться здесь сейчас. Я хочу домой. Подальше. В скорлупку. Где меня никто не будет трогать и тыкать палкой, чтобы проверить, не сдохла ли я еще, и вся фотосессия будто то же самое! Странные взгляды, тишина давящая, напряжение. Оно есть не только между нами, но и вокруг, будто все они знают. Мне непонятно насколько это так, но то, что Зоя в курсе — факт; что смакует — второй факт.
- Дарина, подвиньтесь немного ближе к мужу.
Фотограф отдает команду, но я ее не выполняю. Сижу, как кукла, руки на коленях сложила и молчу. Нет и точка! И это даже не принцип, я физически не могу приблизиться к нему, потому что меня словно на живую режет запах его парфюма.
- Я сделаю, - усмехается Ильяс и кладет руки мне на плечи, - У моей жены сегодня нет настроения.
Думаю, это и так ясно. Меня просят посмотреть в камеру — я глаза от пола оторвать не могу, просят улыбнуться — клей-момент для улыбок закончился! Нет, все не слава богу, поэтому и фотосессия, по сути своей, бессмысленна. Надо же изображать счастье, а я не могу. Больше не могу. Я устала.
- Улыбнись хотя бы раз, - шепчет мне на ухо Ильяс, но я отстраняюсь и ежусь.
Мне искренне неприятно чувствовать его дыхание и присутствие, руки на своей коже — мне не нравится! Черт, как же я хочу никогда больше его не видеть…
Ильяс это понимает. Точнее как? Он вряд ли осознает в полной мере, как больно делает мне даже рядовой фразой, но наверняка знает, что улыбаться сегодня я не буду.
Вздыхает. Потом распрямляется. Я не знаю, что он такого делает, но это веселит его подружку. На этот раз я действительно слышу весьма громкий смешок, а когда смотрю на нее...Черт, этот взгляд, от которого у меня кости трескаются...Он такой надменный, высокомерный...Взгляд победителя. Нечестного, неправильного, грязного...но победителя.
Меня от него скукоживает стократно. Я реально буквально укутываюсь в свое тело, еле дышу, снова слезы наступают, как вдруг...
- Зоя?
- Да, Ильяс!
Голос, как у собачки. Его чертова телка сразу вся встрепенулась, выгнулась в спинке, смотрит так зачарованно еще, а я себя спрашиваю: Дарин, ну ты чего? Как не замечала этого раньше? Да просто слишком уж я ослеплена была, судя по всему…
Грустно. Обидно. Больно. Что теперь?! Он заставит меня в наказание наблюдать, как флиртует со своей подстилкой? Прикольно. Спасибо. Оценила.
Однако…
- Ты уволена.
Что?! Я не сразу соображаю, что он говорит. Смотрю на него — Ильяс холоднее льда, только взгляд горит.
Да нет…послышалось, наверно?…Не мог же он ее действительно уволить? Ради меня то? Ха.
- Что? - переспрашивает Зоя, разделяющая мое непонимание, но супруг просто жмет плечами и также холодно добавляет.
- Дела оставь моему секретарю, расчет получишь на карту. Спасибо за сотрудничество, прощай.
Только после сказанных слов, Амаев опускает на меня мягкий взгляд, которым немного подогревает изнутри. Я не понимаю. Нет, серьезно, я не понимаю! Что это означает? Словно читаю на дне черных глаз: прости. Но не слышу этого, точнее, не это слышу:
- Фотосессия закончена, моя жена плохо себя чувствует. Извините.
Все.
Он мягко поднимает меня на ноги и выводит из комнаты в полной тишине, а после кладет руку на поясницу и слегка подталкивает в сторону выхода. Бережно как-то. Слишком бережно. Как раньше…
- Я не хотел причинять тебе боль, - тихо говорит, когда мы садимся в машину, - И мне жаль, что ты узнала. Прости меня, Дарина.
- Зачем ты ее уволил?
- Чтобы ты ее больше не увидела. Ни в моей работе, ни рядом со мной.
Глава 8. Общественное порицание
Нужный поворот. Что это? Как его определить? Как понять, что на своем жизненном пути ты свернул вдруг не туда, и тебя занесло в дикие дебри? А если так было суждено? Даже ошибки порой — благо. Мы можем думать, что оказавшись в самой сложной жизненной ситуации — это кара, но что, если это на самом деле хорошо? Не сейчас. Когда картина станет целой?
В любом случае вопросы эти слишком сложные, да и картина явно потеряла пару сотен пазлов, но вот в чем я уверена точно — сейчас мы проезжаем мимо нужного поворота, ведущего к нашему дому.
- Куда мы едем? - тихо спрашиваю, Ильяс бросает на меня короткий взгляд, мягко перекладывает руки на руле и слегка жмет плечами.
- В ресторан.
Что? Зачем? Еще какая-то встреча? Все эти вопросы пробегают у меня в голове, но я не успеваю ничего сказать — он добавляет.
- Ты красивая, я тоже. Если фотосессия не получилась, это не значит, что все было зря.
Если наш брак не получился, то это тоже не зря? Глупый символизм, и мне не нравится, что я пытаюсь его найти вместе с двойным дном и смыслом. Неужели один мелкий поступок может меня настолько развернуть? Дарин, ты серьезно? Боже. Дела мои, значит, плохи не на шутку — и это ад. Головой то я понимаю, что он вряд ли с ней расстался из-за меня, но сердечко мое быстро шпарит и шепчет: он бросил свою любовницу, бросил...
Фу, какое мерзкое слово. «Любовница». Хм. Не думала, что в моем нежном возрасте у меня будет возможность произнести его с полным осознанием дела…
- Я устала, - говорю тихо и отворачиваюсь к окну, - И я хочу домой.
Потому что по факту понимаю, что не хочу проводить с ним время. Вот правда. Не хочу. Какой в этом смысл? Раньше я мечтала об этом, чтобы стать ближе, а теперь я ближе становиться ни то, что «не хочу», я дико этого страшусь. Как можно дальше — вот мой единственный шанс на спасение. Выстроить между нами стену, абстрагироваться и не позволить проникнуть еще глубже себе в душу. Он ведь ее совсем не пожалеет, а я таю от такого незначительного жеста, как дурочка.
Глупая. Наивная. Дурочка.
Нет, так нельзя. Когда ты подпускаешь кого-то ближе, ты позволяешь этому «кому-то» подобраться к твоему сердцу, а также вкладываешь в руки этого «кого-то» самое грозное оружие. Им можно убить. Даже не ранить — убить. В моем случае точно. Если я подпущу его — Ильяс от меня мокрого места не оставит, а я и так почти вдребезги.